На крепостных стенах - [3]

Ветер гнал легкую лодочку, как мяч.

Теперь уже выплыли остовы воюющих кораблей. Виталиец поднялся на мачту своей лодки, чтобы лучше разобрать.

— Я так и думал, — бормотал он. — Это конечно Клаус Штертебекер, кто же это может быть иной? Он опять дерется с двумя кораблями гамбуржцев. В битве с превосходящей силой он чувствовал себя, как нельзя лучше. Это совсем неблагоприятное время, чтобы передать мое поручение.

Пред глазами моряка развернулась величественная картина битвы.

Там столкнулись три корабля, один из которых был прямо невероятных размеров.

На двух кораблях были флаги гамбуржцев, а третьего нельзя было разобрать. Но по временам показывался остов черного корабля. Это был, вне сомнения, «Буревестник» Штертебекера.

Он, как видно, находился в тяжелом положении. Один из противных кораблей был равен ему по числу орудий, а другой был настоящим гигантом и все-таки Клаус Штертебекер бросался именно на последнего голиафа.

Залпы раздавались все ожесточеннее, и все три корабля были окутаны громадным облаком дыма.

Штертебекер, по-обычному, был безумно отважен, не забывая, однако, необходимую осторожность.

Знаменитый капитан пиратов маневрировал так ловко, что большой корабль находился все время между ним и вторым гамбургским кораблем, так что последний почти не имел возможности стрелять.

Поэтому Штертебекер подходил очень близко к гиганту, скрывавшему его своими высокими бортами.

В самом огне, при беспрерывном грохоте, его храбрые люди лезли на стены и мачты, чтобы сейчас же поправлять всякое новое повреждение.

И вдруг «Буревестник» сделал крутой поворот. Он слушался руля, как хороший конь своего верхового. Он быстро изменил свое положение, и два сильных абордажных мостика полетели на палубу гиганта.

Борты его были настолько высоки, что мостики стали косо и по ним приходилось подниматься, как на крутую гору. Но это не смутило Штертебекера и его людей.

Он первый ступил на подмостки, чтобы, по-обычному, прочистить дорогу следующим за ним людям; сейчас же за ним двинулся Генрих, вооруженный громадным топором, а Плуто сначала никак не могла удержаться на крутых и гладких досках.

Собака дико завыла, когда она несколько раз соскользнула обратно вниз, но затем нашла исход. Она всадила зубы в кожаный ранец одного из виталийцев и дала себя перенести таким образом.

Если Штертебекер яростно ненавидел гамбуржцев, так те ему платили сторицей. Все моряки сгруппились стеной и, сжимая свое оружие, железными руками приготовились встретить поднимающихся виталийцев.

Владыка морей первый бросился вверх, его острая сабля была угрожающе поднята вверх, глаза горели безумной отвагой. Сжав свое ужасное оружие обеими руками, он, как косец, вертелся кругом.

— Он непобедим! — кричали гамбуржцы в суеверном ужасе. — Штертебекер находится в союзе с самим сатаной!

Они невольно отступали назад, и Клаус воспользовался этим, чтобы укрепиться на палубе. Генрих следовал за ним, и через несколько минут место, где стоял Штертебекер, было покрыто трупами.

Теперь Плуто тоже вмешалась в бой. С диким воем она прыгнула на гамбургского офицера и, всадив ему зубы в затылок, рванула его на палубу. Один из матросов подскочил на помощь и принялся душить собаку, но он скоро с криком отскочил прочь, поранив себе руки о колючие иглы ошейника. Разъяренная собака теперь схватила его самого за горло.

А Штертебекер тем временем прочистил дорогу, сделал брешь, как он это называл. Кругом лежали убитые и раненые, а по мосткам поднимались все новые виталийцы на палубу вражеского корабля.

Отважный предводитель пиратов не забывал и второго корабля. Чтобы не дать ему явиться на помощь товарищу-гиганту, он оставил на «Буревестнике» лучших стрелков.

Одному из этих людей он доверил «Морской дракон», то громадное, в девятнадцать футов длиной, орудие, служившее на «Буревестнике» крепостным орудием. Эта предосторожность оказалась как нельзя более кстати.

Как только виталийцы поднялись на палубу гиганта, второй гамбургский корабль быстро объехал борющихся.

— Штертебекер поднялся на большой корабль, — кричал капитан. — Его собственный корабль остался без людей, это очень удобный случай, чтобы завладеть им.

Все это было очень хорошо, только гамбуржцы забыли о «Морском драконе». Это громадное орудие было уже давно заряжено и направлено, превосходный стрелок стоял уже за ним с зажженным фитилем.

Гамбуржцы быстро приблизились, теперь только «Морской дракон» задал огонь. Штертебекер мог быть доволен своим заместителем, он-таки превосходно прицелился.

Фок-мачта гамбургского корабля с ужасным грохотом упала на палубу.

Теперь «Буревестник» отодвинулся назад, заставив противника тоже повернуться. Экипаж был теперь обеспечен собственными невзгодами и Штертебекер мог беспрепятственно продолжать опасную борьбу на вражеской палубе.

Сильнейшие противники бросились на него, для того чтобы мгновенно упасть под ужасным ударом его сабли. Никто не мог устоять против его метких яростных ударов.

Палуба представляла собой картину настоящего поля битвы, с реками крови, убитыми и ранеными. Кругом слышался звон сабель и топоров и, в виде аккомпанемента, грохот орудийных выстрелов.