На краю всего - [32]

Икс наклонился и уперся в лед, испытывая его прочность. Он сжал левую руку в кулак и поднял его. Он уже собирался опустить его на лед, когда почувствовал, что за ним наблюдают, как будто по его шее провели самыми кончиками пальцев.

Он потянулся за рубашкой, которая оказалась присыпана снегом, и обернул ее вокруг пояса. Повернувшись к дому, он скользнул взглядом по окнам. Там никого не было.

Он снова повернулся к реке, опустился на колени и ударил по льду кулаком. Лед тут же раскололся, и трещины разбежались во все стороны.

Вода темно поблескивала, напоминая нефть.

Он шагнул в нее.

Река сомкнулась вокруг него, а он ушел на дно. Волосы плыли вокруг него щупальцами. Это было похоже на переход сквозь землю к Низинам: медленное, мутное погружение, существующее вне времени. Достигнув дна, он подтянул колени к груди и обхватил их руками. Он провисел так две или три минуты – новый вид морской твари, а потом стремительно вернулся на поверхность.

Там оказалась Зоя.

– Ты что, рехнулся? – вопросила она.

Икс стал нервно искать свою одежду.

– Успокойся, – сказала она, – мне ничего не видно.

Тем не менее Икс погрузился в воду по самый подбородок.

Зою насмешила его стеснительность.

– О боже! Держи! – сказала она.

Она протянула ему его брюки. Он утащил их под воду и там надел, чувствуя себя полным идиотом.

– Почему ты усомнилась в моем здравом рассудке? – спросил он.

– Потому что сейчас жуткий мороз, придурок!

– Со мной ничего не случится, – успокоил ее Икс. – Я согрел воду.

Зоя сняла перчатку и окунула руку в воду. От неожиданности Икс отплыл назад, до самой кромки льда у него за спиной. Когда Зоины пальцы коснулись воды, в ее глазах отразилось изумление.

– Я же так тебе и сказал, да?

– Так и сказал, – согласилась она.

Она села на снег и устремила взгляд на темный кряж. Воздух был неподвижен. Единственным звуком был плеск воды, в которой плавал Икс: его покрытые татуировкой руки двигались в воде без всяких усилий.

– Твой вопрос о моем возрасте, – сказал он, – был единственным в той миске, или меня ждут новые?

– Я задала всего два, – ответила Зоя. – Второй был глупый.

– Ты им не поделишься?

– Он был насчет того, когда я в первый раз тебя увидела, когда ты пришел за Стэном. Я хотела узнать, почему ты сделал лед оранжевым.

Икс ушел под воду и во второй раз там завис. Когда он наконец снова вынырнул, то положил ладони на лед и выбрался из реки. Потяжелевшие от воды штаны почти сползли у него с бедер. Он почувствовал Зоин взгляд и постарался побыстрее их подтянуть, а потом сел на лед лицом к ней.

– В миске не было вопросов о ссадинах у меня под глазами, – сказал он. – Тебе было из-за меня стыдно, и поэтому ты не стала об этом спрашивать?

Зоя ответила далеко не сразу.

– Я не спросила, потому что и так знала ответ, – проговорила она наконец. – Кто-то тебя мучил.

Икс ничего не сказал.

– Кто? – спросила Зоя. – И сколько это длилось?

– Повелители, – ответил Икс. – Это часть ритуала охотников. Боль быстро проходит, даю слово. Забудь об этом.

– Не могу, – возразила Зоя. – Меня это бесит. Они не имеют права…

Он прервал ее.

– Нет, Зоя, – мягко проговорил он. – Это у меня нет никаких прав. Я там родился. Я ничей сын, ничей брат. Я принадлежу самим Низинам. Мои родители… Не представляю себе, как им удалось остаться друг с другом хоть на мгновение, чтобы в результате появился я, но для этого они нарушили все законы Низин. Я просто живое олицетворение преступления… если меня вообще можно назвать живым.

Икс замолчал и посмотрел на Зою. Она спрятала руки в карманы куртки, чтобы их отогреть. Казалось, она не знает, что сказать.

– Никто никогда не говорил тебе, кто твои родители? – спросила она наконец.

– Этого даже Рвач не знает, – признался Икс. – Наверное, они боялись, что я стану их искать. И в этом они не ошиблись. Когда я был маленьким, то утешал себя тем, что придумывал историю любви моих отца и матери. Я говорил себе, что моя мать рыдала, а отец рвал на себе волосы, когда правители меня у них отнимали. – Он помолчал. – Ты не ожидала такого унылого монолога, – добавил он. – Мне на этом закончить?

– Пожалуйста, не надо, – ответила Зоя, а потом процитировала слова, которые он ей говорил: «Возможно, рассказ лишит эту историю части ее власти».

– Подозреваю, что мой отец не знал о моем существовании, а мать была рада от меня избавиться, – сказал Икс. – Ведь они почти наверняка были заключенными – и людьми с тяжелым характером. Ребенок, растущий в окружении проклятых, – это странность. Других таких я не встречал. Только мне нужна была еда, потому что только мне нужно было расти. Только у меня менялся возраст.

– Вот почему ты не умеешь читать! – шепнула Зоя. – Никто не потрудился тебя научить.

– Пока я был маленьким, многие заключенные меня ненавидели, – продолжил Икс. – Многие и сейчас ненавидят. Возможно, я напоминаю им об их собственной потерянной невинности. Возможно, они завидуют, считая, что, в отличие от них, я постарею и однажды умру, вырвавшись из Низин.

– А ты умрешь? – уточнила Зоя. – Ты можешь умереть?

– А я даже не знаю, – сказал Икс. – Других таких, как я, нет, спросить не у кого. Может, я буду постепенно загнивать, но так и не умру. Вижу, что мои слова причиняют тебе боль, Зоя, но тебе следует понимать, что за создание ты к себе приблизила. – Он замолчал, но потом вернулся к своему рассказу. – Ребенком в Низинах я получал тычки и побои от других заключенных. Меня даже охранники избивали: они злились, что им приходится носить мне воду и мясо. Мне давали прозвища, но они забывались, одно за другим, потому что никто не интересовался мной настолько, чтобы их запомнить. А потом, когда мне было десять, один из повелителей просто привел меня к охотнице по прозвищу Рвач и велел ей обучить меня охоте на души. «Посмотрим, стоит ли оставлять его в живых», – сказал он.