На краю пропасти - [18]

— Запуск! — скомандовал Вертиентес.

Дэн ничего не увидел. Металлическая сфера не двинулась с места. Никакого рева двигателей, облака дыма или даже вибрации. Он посмотрел на Дункана, затем на шестерых членов группы, неподвижно стоявших у своих пультов. На экранах одни цифры сменялись другими, ползли кривые графиков, но, насколько видел и чувствовал Дэн, больше ничего не происходило.

— Все в порядке, — сказал Вертиентес.

— Тридцать секунд ровно, — проговорил кто-то из мужчин.

— Выходная мощность? — спросил Дункан.

— Предельная расчетная. Я достиг пятидесяти мегаватт после четырех секунд и держал так до конца.

Вертиентес сиял лучезарной улыбкой. Он повернулся и схватил Дункана за плечи.

— Отлично! Наша девочка ведет себя просто превосходно!

— Правда? — недоверчиво спросил Дэн.

Дункан тоже улыбался, впрочем, как и все остальные.

— Но ведь ничего не произошло! — настаивал Дэн.

— Неужели? — спросил Дункан, схватив Дэна под руку и показав в сторону пультов. — Посмотрите на график выходной мощности!

Нахмурившись, Дэн вспомнил, что когда-то ученые объясняли ему, что вся физика сводится к данным приборов.

— Но сфера так и осталась на месте! — сказал он. Все засмеялись.

— Это же не ракета. По крайней мере пока. Мы просто тестируем ядерный реактор.

— И только! — добавила японка.

— Тридцать секунд не совсем достаточно для испытания! — заметил Дэн.

— Нет, тридцать секунд просто огромное время для испытания! — сказал Дункан.

— Плазма приходит в равновесие за пять секунд или даже меньше, — сообщил Вертиентес.

— Чтобы быть годным для ракеты, реактор должен испытываться на протяжении нескольких часов безостановочно! А иногда и недель, и месяцев!

— Да, мы знаем, — согласился Вертиентес, — но за тридцать секунд мы получаем достаточно информации, чтобы посчитать теплопередачу и параметры потока плазмы. Мы можем экстраполировать на часы и даже недели и месяцы.

— Я не доверяю экстраполяции, — пробормотал Дэн. Блондинка встала между Дунканом и Рэндольфом.

— Конечно же, мы собираемся построить модель в натуральную величину и испытывать ее на протяжении месяцев. В этом нет сомнений. Доктор Вертиентес хочет сказать, что мы провели достаточное количество испытаний и теперь полностью удостоверились, что система работает!

Дэн внимательно посмотрел на девушку. Она точно родом из Калифорнии и определенно имеет шведские корни.

— Мы намереваемся создать реактор с МГД-генератором, — сказал Вертиентес, пытаясь убедить Дэна в правоте своей позиции. — Когда ресурсы плазмы в реакторе уменьшаются, обеспечивается электрическая энергия и сила тяги.

— Магнито... — попытался выговорить трудное слово Дэн.

— Магнитогидродинамика, — закончил за него Дункан.

— Взаимодействие между проводящими электроэнергию ионизированными газами с магнитным полем, — добавила блондинка.

Дэн улыбнулся.

— Да, спасибо.

«Вот рисуется! — подумал он. — Небось хочет, чтобы я знал — она умная блондинка, несмотря на внешность любящей виндсерфинг цыпочки».

Дэн в очередной раз поймал на себе взгляд Дункана. Хитрый взгляд этих черных глаз ему очень не нравился. Рэндольф вспомнил рассказ про студентку из Бирмингема, которая убедила Хамфриса обратить внимание на проект. Он слегка покачал головой, показывая, что его такими методами не убедишь!

В виде исключения он мог бы пофлиртовать с молодой свободной девицей и получить удовольствие от краткого приключения, но не сейчас. Какие странные повороты происходят в жизни. Когда Джейн была жива, он бегал за каждой юбкой, а теперь, когда ее больше нет, никто другой ему не нужен. Не сейчас! А может, вообще никогда больше!

СЕЛЕНА

— Ты намереваешься когда-нибудь вернуться на Землю?

Мартин Хамфрис откинулся на спинку своего сделанного на заказ кресла с откидной спинкой и попытался спрятать невольный страх, который чувствовал, глядя на изображение отца на настенном экране.

— Я здесь работаю не покладая рук, отец!

Почти три секунды приходится ждать, пока радиоволны пройдут путь с Земли и обратно. Мартин Хамфрис использовал это время, чтобы изучить лицо старика — нездоровое и заметно осунувшееся. Несмотря на все богатство, которое Хамфрис-старший заработал на биотехнологиях, он все же отказывался от омолаживающей терапии, утверждая, что «эти новинки еще недостаточно изучены и рискованны», и носил белоснежные парики, чтобы прикрыть свою облысевшую голову, чем напоминал Джорджа Вашингтона. Уилсон Хамфрис был не простым человеком: все, кто имел с ним дело, знали, что стоит пересчитать пальцы на руке, прежде чем поздороваться с этим старым волком.

— Ты нужен мне здесь! — недовольно сказал старик.

— Я нужен тебе?!

— Подонки из «Новой Морали» проталкивают через Конгресс все новые и новые законы. Они не успокоятся, пока не обанкротят все корпорации в стране!

— Тем более мне лучше остаться на Селене, — заметил Мартин. — Здесь я могу защитить свое имущество!

— А как насчет моего? Как насчет меня? Мне нужна твоя помощь, Марти! Я не в силах противостоять этим распевающим псалмы фанатам в одиночку!

— О, перестань, отец! У тебя в несколько раз больше юристов, чем у них!

— Зато под их дудку пляшет весь Конгресс! — закричал старик. — И кстати, Верховный суд тоже!