На краю бездны - [27]

– Она тут, моя Дейзи.

Ее взгляд упирается в некую точку повыше моего плеча.

– Тут?

Я оборачиваюсь. На пороге стоит женщина, темноволосая, в светло-зеленом халате. Наверное, она похожа на Дейзи, или так Дейзи могла бы выглядеть сейчас.

– Джеральдина?

Женщина переводит взгляд с нее на меня. Потом замечает камеру, явно направленную на нас двоих.

– Мисс?

Внезапно я ощущаю на своем локте еще одну руку. Пальцы медсестры сжимаются железной хваткой.

– Мисс, я думаю, вы ее расстраиваете.

Я сбрасываю с себя руку, но уже слишком поздно. Джеральдина ускользнула от меня окончательно и бесповоротно. Она сидит, уткнувшись в телевизор, не замечая, что он давно выключен.

– Я как раз собиралась уходить, – говорю я.

И уже протягиваю Джеральдине на прощание все еще трясущуюся кисть, как меня вдруг охватывает желание сделать нечто большее, обнять ее. Я совершенно убеждена, что мы никогда больше не увидимся, и это меня ужасно огорчает. Я поддаюсь порыву – обнимаю ее, и, хотя сначала мне кажется, что она отшатнется, этого не происходит. Некоторое время она сидит неподвижно, а потом вдруг подается ко мне, обвивает руками мою спину и крепко прижимает к себе. Мы сливаемся друг с другом. Она шепчет мне на ухо, тоненько и отчаянно:

– Пожалуйста…

– Что?

– Это прекратилось?

– Что именно?

– Девочки. Ты должна помочь им.

– Кому? – не понимаю я. – Каким девочкам?

– Помоги им. Пожалуйста.

Мне вспоминается Кэт. И ее подружка, Элли.

– Кому – им? Что случилось?

Она глядит на меня с непроницаемым выражением.

– Мисс! – произносит за спиной голос, на этот раз строго.

Я смотрю Джеральдине в глаза, но они уже потускнели. Я опять обнимаю ее. Это все, что я могу сделать.

– Мне пора идти. Простите.

– Тогда приезжай ко мне еще.

– Обязательно, – говорю я, поднимаясь.

Мне ужасно стыдно за это вранье, но что еще я могу сказать? Она с облегчением прикрывает глаза.

– Дейзи… – бормочет она, но язык уже заплетается; она снова ускользает, зависая где-то между прошлым и настоящим, между чистым вымыслом и ложной памятью.

– Не бросай меня здесь, – просит она, и на мгновение мне больше всего на свете хочется, чтобы я могла пообещать ей, что не брошу.

Двери с шипением разъезжаются, мое такси уехало. На дорожке пусто, если не считать одинокой машины у входа. Внутри смутно различим чей-то силуэт, и у меня возникает ощущение, что кто-то наблюдает за выходом, поджидая, когда я появлюсь. Я озираюсь в поисках парковки, и тут дорогу расчерчивает свет фар загадочной машины. Дав задний ход, она разворачивается, и передо мной на миг мелькает профиль человека за рулем. Внезапно меня охватывает странная уверенность, что это Дэвид, но по мере того, как машина удаляется, она уступает место сомнениям. Да никто за мной не следит, убеждаю я себя. Это совпадение, и ничего более, еще один посетитель, спешащий куда-то по своим делам. У меня просто разыгралась паранойя.

Я возвращаюсь в вестибюль и оттуда звоню Гэвину. Он приезжает через двадцать минут.

– Вы мой ангел-хранитель, – выдыхаю я, забираясь в машину, и он смеется.

– Не мог же я бросить вас в безвыходном положении. – Он наклоняется ко мне, совсем слегка. – Вы не замерзли? Надеюсь, вы ждали внутри?

Я пропускаю его вопросы мимо ушей:

– Поехали?

Мы едем по парковке. На выезде он сворачивает налево, в направлении Блэквуд-Бей. Я вижу, что его прямо-таки распирает от желания поинтересоваться, что я делала в доме престарелых, и точно: не проходит и минуты, как он, деликатно кашлянув, спрашивает:

– Вы навещали мать Дейзи?

– Да. Хотела узнать, что она думает.

– И?..

– Ну, – вздыхаю я, – с головой у нее совсем беда. Но она настаивала, что Дейзи не совершала самоубийства.

– Она не единственная, кто так считает. Я уже говорил.

– А кто еще?

– Да много кто. Женщина, которая держит гостевой дом, где я жил, когда только сюда приехал. Она сказала, когда Дейзи только признали мертвой, ходило много толков, но потом все как-то улеглось… – Он замолкает. – Но если уж родная мать утверждает, что она этого не делала…

– Знаю. Но она совершенно не в себе.

– Так вы ей верите? Что, по ее мнению, произошло?

– Не поймешь, – пожимаю плечами я. – Она твердила только, что «они убили ее».

– «Они»?

– Ничего больше она не вспомнила. И про записку говорила как-то не очень твердо. И еще сказала, будто кто-то видел, как Дейзи прыгнула, но она этому не верит. И кто это был, тоже не помнит.

Я устремляю взгляд в окно.

– Да, не помешало бы узнать, кто у нас такой наблюдательный, – говорит Гэвин. – Если хотите, я могу поспрашивать. Вдруг получится что-нибудь выяснить?

– Зачем вам это?

– Не знаю. – Он пожимает плечами. – Хочу помочь.

Я улыбаюсь. Первая мысль – отказаться, но, наверное, помощь мне все-таки не помешает. Он знает местных, знает, кого расспросить.

– Ну ладно. – Я некоторое время молчу. – Она говорит, Дэвид из Блафф-хауса ни при чем.

– А почему вы решили иначе?

– Ну, на эту мысль меня навел разговор с Софи из тату-салона. Она думает, что Зои могла знать Дэвида. Как полагаете, ее родители согласятся со мной побеседовать?

– Родители Зои? – Гэвин качает головой. – Очень сомневаюсь. Честно говоря, я бы их не трогал. По слухам, они не любят, когда им напоминают о случившемся.