На краю бездны - [83]

– Значит, будем жить, – прокомментировала Марианна.

– Я бы не был в этом так уверен, – мрачно проронил я, обуреваемый самыми мерзкими предчувствиями.

– Спасибо, ты как никто другой умеешь поддержать человека в трудную минуту. Как думаешь, что здесь произошло?

– Знать бы… Но ситуация вышла из-под контроля, это точно. Я думал, что у нас есть, по меньшей мере, двадцать четыре часа, пока они доберутся до устройства, вставят заряд и отъедут подальше. Может получиться так, что у нас нет и этого времени.

– Ты что-то говорил про К.

– К… Первого легального директора Британской секретной разведывательной службы, имя которого стало известно более-менее широким массам публики, звали сэр Мансфилд Каммингс, первая буква фамилии «К». В честь его британцы в переписке, чтобы не называть имя директора Секретной службы, просто пишут К – и всем известно, о ком идет речь. Тот старик в рясе, которого зарезали, как свинью, – это сэр Джеффри Ровен. Если ничего не изменилось, он и есть действующий К.

Марианна поежилась, будто от холодного ветра.

– Я его помню. Тогда, по Лондону, он встречался с ПОТУСом[76]. Мне он показался весьма милым старикашкой. Он что, священник?

– Мы считаем, что да. Он какое-то время был вне игры, но такие люди из игры не уходят, для них жизнь и есть игра. Он вернулся, чтобы закончить вот так.

– Какого черта он здесь оказался?

– Спроси что полегче. Но теперь представь, какой важности должна быть операция, чтобы в ней участвовал лично директор Секретной разведывательной службы?

– А эти парни – они кто? – Марианна указала на пробитую пулями машину, за которой лежал один из стрелков. На них пока никто не обращал внимания, полицейских сюда еще не пускали, они стояли у оцепления, на своих перемигивающихся синим машинах.

– Давай посмотрим…

Первым я, конечно же, начал обыскивать того, которого первым и пристрелил через окно домика. На вид лет тридцать – тридцать пять, правильные черты лица, европеец. Одет в джинсы и грубую рабочую куртку. Рядом с ним – пистолет, я немного подумал, потом решил – что ничего страшного не будет, если я разживусь дополнительным пистолетом. Тем более что пистолет и впрямь был хорош – привычный для России «браунинг», но не двойного, а одинарного действия, перед стрельбой нужно взводить курок вручную. Кто-то неслабо потрудился над этим пистолетом, в нем была масса полезных усовершенствований – от трехточечного ночного прицела до рукоятки, которую кто-то старательно в нескольких местах перетянул изолентой для лучшего хвата. Посмотрев магазин – в нем было одиннадцать патронов, двенадцатый, вероятно, в стволе, – я сунул этот пистолет в свой карман.

В карманах у неизвестного было немного чего. Тонкая пачка ассигнаций и несколько мелких монет – все американские. Пачка жевательной резинки, початая. Новенький электрошокер дистанционного действия, черно-желый, по виду напоминающий фонарик – его я тоже сунул в карман, не знаю зачем. В другом кармане я нашел еще немного денег, квитанцию от фирмы, занимающейся прокатом машин…

В нагрудном нащупал что-то, достал – небольшой навигатор GPS и три фотографии. Начал разглядывать их и кое-что понял…

– Что нашел?

Я молча передал фотографии Марианне, та принялась их разглядывать, подсвечивая себе небольшим фонариком, который как сотрудник правоохранительных органов привыкла всегда носить с собой. К нам подошел и Дункан, протянул руку за фотографиями.

– Мантино умер, – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Я промолчал – а что тут скажешь. Доля вины есть и моя – сколько нас, бакланов, салаг, учили – когда ты на задании, раз в тридцать секунд оборачиваешься и смотришь, что у тебя за спиной, как летчик или карманник. Пусть мы с агентом Мантино не были ни друзьями, ни особо даже знакомыми, все равно он был моим напарником, и я отвечал за него, равно как он – за меня. У него была подготовка полицейского, у меня же – флотского диверсанта, и львиная доля ответственности лежит на мне. Вот и еще один грех, за который мне отвечать перед собственной совестью.

– Кто это?

– Это атомные террористы, – не конкретизируя, сказал я, – все трое. Одного из них я чуть не пристрелил из ружья в домике.

На самом деле двоих я ожидал увидеть на фото – третий же стал для меня откровением. Но я его узнал, хоть и видел в Персии пару раз и мельком. И кое-что понял…

Дункан молча пошел к вертолету – передавать фотографии в розыск.

К нам подошел один из выгрузившихся из вертолета «инопланетян», забрало шлема он откинул, и это внушало некоторую надежду, что от лучевой болезни мы не загнемся во цвете лет.

– Хоть я тебя и не так хорошо знаю, мне кажется, ты что-то задумал, – сказала Марианна, и это было истинной правдой.

– Оружие раздобудешь?

– У меня уже есть, – она показала пистолет.

– Что-нибудь посерьезнее. Стащи у Дункана или у кого-нибудь из этих автомат. На противоположной стороне дороги стоит мотоцикл, я его там оставил. Иди туда и не привлекай к себе внимания.

– Что нам за это будет?

– Ничего. Если это то, что я думаю, мы сохраним себе жизнь. И не только себе, но и паре миллионов бедолаг.

Чем дальше, тем больше мне нравился этот «Харлей» с двигателем один и шесть, будто у малолитражки. Вернусь домой – закажу себе такой же и буду на нем кататься. В России мотоциклов по причине холодной, не слишком подходящей для них погоды почти не производили, но это же не мотоцикл! Это боевой конь!