#на_краю_Атлантики - [17]

Но то был только миг, и Сергей быстро совладал с собой. Он не собирался позволять затаенным иррациональным страхам спугнуть и потушить ту искру, что загоралась в нем. Сколько лет он ждал этого волшебного момента, после всех разочарований в любви, всех предательств, стольких раз, когда женщины бросали его, когда он уже готов был сделать предложение. Дважды он пытался сходиться с женщинами, они жили вместе на съемной квартире – а затем ссорились и разбегались. А сколько было других девушек, которые бросали его еще на этапе свиданий…

Несмотря на привлекательную внешность: темно-русые волосы, высокий рост, широкие плечи, чуть восточные, слегка прищуренные глаза, полные загадки и тайной уверенности в себе, глаза, которые так нравились женщинам, – несмотря на тягу к спорту, благородную профессию, начитанность и редкий ум, он был неудачлив в любви. Происходило это по многим причинам, над которыми Сергей работал. И теперь он, как и прежде, уверял себя, что в этот раз все будет по-другому, что он будет сдерживать все, что в нем клокочет, и не проявит свои недостатки.

Весь этот ураган мыслей бушевал в нем, когда он еще умудрялся отвечать Вере, и отвечать разумно и логично, и при том на задворках ума оставалось негласно напоминание о том, что нужно обязательно проверить переписку с другой Верой, чтобы понять причину столь неожиданного и будто подстроенного свидания.

Глава пятая

2020 год, апрель

А затем объявили чрезвычайное положение и карантин. Все немыслимое стало мыслимым, небывалое сбылось, а невозможное обратилось явью: хмурой, тревожной, ненадежной, каким ненадежным становится человек, то и дело опасливо озирающийся по сторонам и весь пронизанный, словно иглами, преувеличенным страхом.

Объявили во многих странах, но не во всех, и везде на разных условиях. Где-то вводили штрафы в размере ежемесячного пособия, где-то ниже этой цифры, где-то штрафы вводили, но не выписывали, где-то разрешались каждодневные прогулки, а где-то нельзя было выйти из дома ни под каким предлогом, кроме как для похода в близлежащий магазин.

Где-то ввели чрезвычайное положение, а где-то – нет. Беларусь и Швеция отказались от столь жестких мер, ограничившись переводом тех компаний, какие можно было перевести, на удаленную работу. При этом инициатива исходила от самих собственников, и почти не было принуждения. Их опыт показал, что никакие меры не могут сдержать распространения вируса – уровень заболеваемости в этих странах был не выше, чем в других.

Перелеты в большинстве своем были отменены, и при всем желании невозможно было никуда улететь. Однако оставались еженедельные или ежемесячные вывозные рейсы, на которые допускались резиденты той страны, куда направлялся самолет.

Были и до сих пор остаются люди, утверждающие, что их никак не коснулась пандемия – не коснулась ни в работе, ни в личной жизни. Жизнь их не замедлила и не ускорила свое течение, словно то бурление и брожение, что возмутило воды всех прожилок рек и озер мира, миновало их, словно их судьбы были не реками, а отдельными неприхотливыми, но независимыми водоемами, никак не связанными с кровеносной системой планеты, – отдельными, а оттого менее уязвимыми. Случилось это по ряду причин, соединенных вместе.

Во-первых, многие предприятия как работали, так и продолжили работать без перевода на удаленный график, потому что они относились к реальному сектору экономики. Во-вторых, так вышло, что из близких этих людей никто не болел коронавирусом. В-третьих, относительная свобода перемещений в некоторых странах и регионах осталась. В-четвертых, что касается путешествий, то у многих и раньше не было финансовой возможности поехать в другую страну или на курорт. И такое возможно и вполне допустимо, особенно если понимать, что уровень жизни в каждой стране отличен, и иметь представление об уровне жизни в регионах России в частности.

К моменту введения столь жестких мер многие уже прочли специальные статьи, содержавшие в себе множество графиков и статистических данных, целью которых было подготовить население к грядущему карантину и следующей за ним цифровизации общества, когда большинство сервисов перейдет в режим онлайн: курсы, спортивные занятия, школы, институты, даже детские праздники и фотосессии. Многим компаниям и частному бизнесу суждено было разориться, но далеко не всем, как это всегда бывает при любом мировом кризисе.

Дошло до того, что большинство людей не только не были против карантина, но поддерживали его – они сами же призывали запретить свободу перемещений, сами же просили запереть себя и других по домам, перекрыв кислород частному бизнесу, системе образования, туризму, сфере культуры и развлечений. Все почему-то поверили, что вирус удастся остановить, и не было понимания, что меры эти и ограничения были не чем иным, как ношением воды в решете: вирус распростер свои длинные руки по всей планете, заглянув в самые ее отдаленные деревушки и закоулки, добравшись до всех и до всякого. Он проникал в частные дома, закрытые квартиры и даже запертые виллы, его не пугали ни маски, ни перчатки, ни антисептики. Он словно незаметно проливался на землю вместе с дождем, а затем, испаряясь, растворялся в воздухе. И так, разносимый влагой, был неуловим, необъясним, непредсказуем.