На край света - [206]
– Я переживал не за капитана и не за лейтенанта Бене, сэр.
Капитан Филлип откинулся на спинку стула и уже без улыбки поглядел на меня.
– А вы интересный человек, мистер Тальбот. Продолжайте.
– Я надеялся, сэр, что вы, руководствуясь недюжинным опытом во флотских делах, отметите и продвинете по службе человека, которого я считаю не только своим другом и прекрасным моряком, но и весьма благочестивым христианином.
Капитан Филлип перелистал мои бумаги и улыбнулся.
– Вы не просто заинтересовали меня, мистер Тальбот, вы меня удивили!
– Благодарю вас, сэр!
– Я предложил лейтенанту Бене взять на себя командование судном. Но – как я и ожидал, побеседовав с ним пять минут, – он отказался. Надеюсь, флот не лишится столь блестящего офицера. Со свойственной ему бойкостью, которая в нем кажется естественной, но раздражала бы в любом другом юнце, он настоятельно рекомендовал кандидатуру лейтенанта Саммерса.
– О Боже!
На этот раз капитан Филлип не скрывал улыбки.
– Капитан Андерсон с ним согласился. Торжественно подтвердил, что лейтенант Саммерс как нельзя лучше подходит на это место.
– Выходит, лейтенант Саммерс будет капитаном!
– Кто это вам сказал?
– Но я думал…
– С другой стороны, это, конечно, возможно. Ему придется исполнять обязанности начальника порта с окладом, полагающимся на этой должности, так как мы недавно потеряли человека, ранее занимавшего этот пост.
– Уверен, оклад – последнее, о чем помышляет мистер Саммерс. Он жаждет одного: служить Господу и королю.
– Все так говорят.
– Чарльз свято придерживается этих наставлений, которые он получил в самом начале службы от адмирала Гамбьера.
– Да, Гамбьер – человек добропорядочный, благочестивый и уважаемый.
– Я очень надеюсь, сэр, что в первом же письме к крестному я смогу описать, как представил губернатору Филлипу человека высоких христианских убеждений…
– «Губернатору Филлипу»? Что ж, возможно. Выходит, и вы Саммерса прочите в капитаны? Надеюсь, вы понимаете, что губернатор Маккуори должен его утвердить? Разумеется, назначение должны одобрить в адмиралтействе. И все-таки… Ладно. Я согласен.
– Тысяча благодарностей, губернатор!
– Приводите его сюда, и как можно быстрее. Что ж, перейдем к вашим делам, мой мальчик. Неделю-другую вас не станут сильно нагружать: отдохните, присмотритесь. Когда будете писать крестному, можете упомянуть… Впрочем, нет, не подобает…
– Мне доставит глубокое удовольствие упомянуть о вашей доброте, губернатор. Я вряд ли имею право спрашивать… но нельзя ли мне… самому сообщить капитану Саммерсу?
– Торо́питесь, юноша! Я еще не подписал назначение! Боже мой, да нельзя же тяп-ляп подходить к такому серьезному делу, как повышение по службе!
– Прошу прощения, сэр.
– Ничего, ничего. Кстати, ваша матушка не из рода Фицгенри?
– Именно так, сэр. Мой отец…
– Вот бланки, видите – отпечатанные, все по-современному. Впрочем, покамест это все равно только «исполняющий обязанности». Вряд ли потребуется подпись Его Высочества, срочности нет никакой – да и вполне можно подождать, пока подтверждение придет из Англии, если, конечно, придет.
– Разумеется, сэр. В мирное время можно и подождать.
– Лейтенант Чарльз Саммерс… Второе имя? Нет… Корабль… Исполняющим обязанности… Подписано заместителем губернатора.
– Не знаю, как и благодарить вас, губернатор!
Филлип с любопытством оглядел меня.
– Что-нибудь для себя?
– Для себя? Позвольте, я отнесу ему эту бумагу?
Заместитель губернатора встревоженно взглянул на меня, но через секунду разразился громким смехом.
– Это и впрямь было долгое путешествие! Не следует такого говорить, но… Бене и Саммерс, да еще Камбершам, потом Андерсон, теперь вы… Любопытный экипаж на корабле подобрался!
– А поддерживаете ли вы связи с Индией, губернатор?
– Разумеется, через курьеров. Этим занимается Маркхем, передайте ему все, что хотите послать.
– Благодарю вас, губернатор.
– Кстати, Тальбот, – мы, представители власти, должны служить примером для остальных.
– Да, губернатор.
– В таком случае увидимся на заутрене.
Он на пару дюймов привстал над стулом, указывая в сторону двери. Все это было весьма далеко от тех радужных картин, которые я представлял, отплывая из Англии. Но радость, с которой я взял в руки документ для Чарльза, отодвинула все остальное. Я как на крыльях понесся к кораблю, точно Главк с доспехами (уж не знаю какими – золотыми ли, медными ли). Чарльз стоял на шканцах. Две повозки с багажом, подпрыгивая на булыжниках, удалялись от пристани, а за ними поспешали Бене и Андерсон! Да уж, эти двое времени не теряли.
Корабль между тем перевернули вверх дном: все люки раздраили, через борт спускали всевозможную кладь и грузы, матросы катили бочки, складывали штабелями тюки, пыль стояла столбом…
– Чарльз! Чарльз!
Я с разбегу перепрыгнул просвет, отделявший корабль от пристани. Позже, разглядев его ширину, я зарекся проделывать подобные глупости.
– Вот!
Чарльз мельком глянул на бумаги и тут же перевел взгляд на царившую кругом суматоху.
– Не сейчас, Эдмунд! Если за разгрузкой не следить, все тут же передерутся!
– Да прочтите же!
Взор его заметался между документом и работающими матросами. Вдруг Чарльз круто развернулся и уставился в бумаги, округлив глаза и разинув рот от изумления. Казалось, прошла вечность. Я развернул документ так, чтобы он прочел его от начала и до конца. С лица Чарльза схлынул румянец, он протянул руку и тяжело осел на палубу. Вот они – золотые доспехи!
«Повелитель мух». Подлинный шедевр мировой литературы. Странная, страшная и бесконечно притягательная книга. Книга, которую трудно читать – и от которой невозможно оторваться.История благовоспитанных мальчиков, внезапно оказавшихся на необитаемом острове.Философская притча о том, что может произойти с людьми, забывшими о любви и милосердии. Гротескная антиутопия, роман-предупреждение и, конечно, напоминание о хрупкости мира, в котором живем мы все.
Лейтенант потерпевшего крушение торпедоносца по имени Кристофер Мартин прилагает титанические усилия, чтобы взобраться на неприступный утес и затем выжить на голом клочке суши. В его сознании всплывают сцены из разных периодов жизни, жалкой, подленькой, – жизни, которой больше подошло бы слово «выживание».Голдинг говорил, что его роман – притча о человеке, который лишился сначала всего, к чему так стремился, а потом «актом свободной воли принял вызов своего Бога» и вступил с ним в соперничество. «Таков обычный человек: мучимый и мучающий других, ведущий в одиночку мужественную битву против Бога».
Роман «Шпиль» Уильяма Голдинга является, по мнению многих критиков, кульминацией его творчества как с точки зрения идейного содержания, так и художественного творчества. В этом романе, действие которого происходит в английском городе XIV века, реальность и миф переплетаются еще сильнее, чем в «Повелителе мух». В «Шпиле» Голдинг, лауреат Нобелевской премии, еще при жизни признанный классикой английской литературы, вновь обращается к сущности человеческой природы и проблеме зла.
Сборник "Сила сильных" продолжает серию "На заре времен", задуманную как своеобразная антология произведений о далеком прошлом человечества.В очередной том вошли произведения классиков мировой литературы Джека Лондона "До Адама" и "Сила сильных", Герберта Уэллса "Это было в каменном веке", Уильяма Голдинга "Наследники", а также научно-художественная книга замечательного чешского ученого и популяризатора Йожефа Аугусты "Великие открытия"Содержание:Джек Лондон — До Адама (пер. Н. Банникова)Джек Лондон — Сила сильных (пер.
«Двойной язык» – последнее произведение Уильяма Голдинга. Произведение обманчиво «историчное», обманчиво «упрощенное для восприятия». Однако история дельфийской пифии, болезненно и остро пытающейся осознать свое место в мире и свой путь во времени и пространстве, притягивает читателя точно странный магнит. Притягивает – и удерживает в микрокосме текста. Потому что – может, и есть пророки в своем отечестве, но жребий признанных – тяжелее судьбы гонимых…
«Наследники». Уникальный роман о столкновении первобытных племен, в котором культура и ментальность наших далеких предков выписаны с поразительной точностью, а предположение о телепатических способностях древних людей легло в основу науки «параантропологии».
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Одно из самых совершенных произведений английской литературы. «Морская» трилогия Голдинга. Три романа, посвященных теме трагического столкновения между мечтой и реальностью, между воображаемым — и существующим. Юный интеллектуал Эдмунд Тэлбот плывет из Англии в Австралию, где ему, как и сотням подобных ему обедневших дворян, обеспечена выгодная синекура. На грязном суденышке, среди бесконечной пестроты человеческих лиц, характеров и судеб ему, оторванному от жизни, предстоит увидеть жизнь во всем ее многообразии — жизнь захватывающую и пугающую, грубую и колоритную.
Одно из самых совершенных произведений английской литературы. «Морская» трилогия Голдинга. Три романа, посвященных теме трагического столкновения между мечтой и реальностью, между воображаемым — и существующим. Юный интеллектуал Эдмунд Тэлбот плывет из Англии в Австралию, где ему, как и сотням подобных ему обедневших дворян, обеспечена выгодная синекура. На грязном суденышке, среди бесконечной пестроты человеческих лиц, характеров и судеб ему, оторванному от жизни, предстоит увидеть жизнь во всем ее многообразии — жизнь захватывающую и пугающую, грубую и колоритную.
Одно из самых совершенных произведений английской литературы. «Морская» трилогия Голдинга. Три романа, посвященных теме трагического столкновения между мечтой и реальностью, между воображаемым — и существующим. Юный интеллектуал Эдмунд Тэлбот плывет из Англии в Австралию, где ему, как и сотням подобных ему обедневших дворян, обеспечена выгодная синекура. На грязном суденышке, среди бесконечной пестроты человеческих лиц, характеров и судеб ему, оторванному от жизни, предстоит увидеть жизнь во всем ее многообразии — жизнь захватывающую и пугающую, грубую и колоритную.