На киевском направлении - [38]

Тут интересно отметить, как греческий король, опираясь на военную клику, повел борьбу с выборным, в данном случае буржуазным, правительством своей же страны. По сообщении соглашения королю, король указал, что, по заверениям Радославова (болгарский премьер), болгарская мобилизация совсем не имеет своей целью нападение на Сербию, а лишь - сохранение вооруженного нейтралитета, в силу чего он, король, считает, что высадка англо-французов будет представлять нарушение Грецией нейтралитета, между тем как все в Греции желают соблюдать нейтралитет, по крайней мере до тех пор, пока Болгария не нападет на Сербию.

Венизелос сообщил это английскому и французскому правительствам с просьбой приостановить пока высылку войск, но англо-французы не приняли этого предложения Венизелоса и отдали необходимые распоряжения, в силу того, что Венизелос с парламентской трибуны заявил о решении объявить войну Болгарии, лишь после того, как она нападет на Сербию. Отказ выполнить просьбу Венизелоса был объяснен невозможностью приостановить отправку частей, которая была уже начата{66}. На доводы Венизелоса, что это будет нарушением нейтралитета Греции, Англия и Франция ответили, что болгарское наступление неотвратимо осуществится, а потому они принимают нравственную ответственность за все могущее произойти на себя. Венизелосу не пришлось возражать, раз нарушение нейтралитета произойдет не по вине его. Король Константин после этого настоял на выходе Венизелоса в отставку, а сам с греческим генеральным штабом решительно отказал в поддержке Сербии, несмотря на то, что сербы предлагали грекам за их помощь Дойран{67} - и часть чисто сербских территорий.

Параллельно с приведенными выше политическими узорами произошли следующие военные события. После поражения англичан у Сувлы Китченер в связи с политическим положением на Балканах предложил Гамильтону добиться в Галлиполи решительного успеха, использовав новые 45 000 подкреплений, которые были уже в пути туда. Однако, этих сил было еле достаточно, чтобы удержать за собой занятое положение, перейдя к позиционной войне. Таким образом на успешное окончание Дарданелльской операции рассчитывать было нельзя. О поддержке со стороны Италии думать было нечего, так как она истощилась в боях на Изонцо, не давших решительного успеха. Разгром Сербии был делом ближайших дней, против нее подготовлялась третья операция при участии германцев. Русские, как мы уже говорили, сами понесли крупнейшее поражение.

При таких успехах положение серединных держав было блестящим.

Вернемся несколько назад. В первых числах августа в правящих кругах Франции возникла мысль об образовании самостоятельной "Восточной армии", не подчиненной английскому командованию, под начальством генерала Саррайля{68}. В своем плане Саррайль предложил предоставить Галлиполи только англичанам, а две французские дивизии снять для использования в других местах. С целью решительно повлиять на балканские государства Саррайль предложил оказать помощь сербам через Салоники. О политической стороне подготовки этой операции мы уже говорили. В то же время были серьезные опасения, что Россия под влиянием своих неудач пойдет на сепаратный мир, в силу чего являлась необходимой крупная успешная операция на французско-бельгийском фронте. В связи с этим обстоятельством англичане протестовали против ослабления сил на главном театре, где подготовка к решительным наступательным операциям была уже в полном ходу.

Проектируемая французская "Восточная армия" должна была состоять из 4 дивизий, посланных из Франции, и 2 дивизий, снимаемых в Галлилоли, а всего из 6 дивизий. Можно считать, говорит П. В. Гельмерсен, что "нарождавшаяся новая операция являлась бесспорным отвлечением от Галлиполи".

Согласившись в конце концов на образование "Восточной армии", английское правительство, однако, не думало умалять значения Галлиполийской операции. Гамильтон в сентябре писал в Лондон, что он надеется удержать за собой район Сувлы, даже в том случае, если бы ему пришлось отдать на образование Восточной армии две английские пехотные дивизии и не более одной бригады французов.

Почти одновременно командующий французскими силами в Галлиполи получил из Франции приказание отозвать одну из своих дивизий в Мудрос. Это распоряжение, шедшее помимо Гамильтона, последний запретил выполнять. На свое донесение об этом в Лондон Гамильтон получил приказание тотчас же перевести 10-ю пехотную английскую дивизию в Мудрос, а с отправкой следующей 53-й пехотной дивизии повременить, пока не будет окончательно известно, предполагают ли французы снять дивизию целиком или только одну бригаду. Одновременно с этим в Салониках началась подготовка к высадке. Не обошлось без разногласий - французы были за то, чтобы как можно скорее активно поддержать Сербию, против которой со дня на день ожидалось наступление, англичане, наоборот, считали необходимым выждать выступления Греции.

6 октября в Салоники прибыл Саррайль. Наступление серединных держав в Сербию началось 7 октября, но наступление болгар еще не начиналось{69}. Под влиянием этих событий снова встал вопрос, сделать ли последнюю попытку прорвать Дарданеллы и тем повлиять на Болгарию или же начать эвакуацию войск с Галлиполи для направления их в Салоники и дальнейшей помощи Сербии. Рассмотрев этот вопрос, англо-французское командование пришло к заключению, что без помощи и поддержки России посылка 150 000 армии в Сербию - рискованна, а потому вновь поднялся вопрос, не правильнее ли будет начать снова решительное наступление в Галлиполи. В конце концов было предложено Китченеру отправиться в Дарданеллы для личного изучения обстановки и окончательного выбора операционного направления.