На киевском направлении - [26]
Высадка английских войск 25 апреля была произведена ранним утром, без достаточной артиллерийской подготовки.
Находясь в виду оборудованной позиции неприятельской обороны, следует признать, что наихудшим временем для производства высадки является рассвет; выбор этого момента для десанта подвергает войска всем опасностям высадки среди белого дня и не дает возможности судовой артиллерии провести серьезную подготовку. Конец времени, необходимого для бомбардирования из судовых орудий, должен определять момент начала высадки.
Войска, составляющие первый эшелон высадки, желательно по возможности легко снарядить и тщательно обучить, чтобы избегнуть излишних потерь в том случае, если придется сходить в воду на небольшой глубине ранее достижения десантными судами берега.
С первым эшелоном высадки во всяком случае высаживается одновременно и артиллерия, чтобы тотчас же по высадке поддержать пехоту.
Особенное внимание следует обратить на питание высадившихся частей в смысле доставки боеприпасов и запасов продовольствия.
Главной же причиной неудачи англичан 25 апреля была недостаточная артиллерийская подготовка, - вследствие чего они понесли огромные потери, сравнительная недостаточность сил и, наконец, отсутствие у десанта своей собственной артиллерийской поддержки.
Глава пятая. Развитие борьбы на суше
Решение Сандерса вечером 26 апреля. - Прибытие частей 11-й и 3-й турецких дивизий. - Попытки взять Критию и высоты Ачи-Баба 28, 29 и 30 апреля. Передача Л. ф.-Сандерсу 12-й, 15-й и 16-й пехотных дивизий. Турецкая атака в ночь на 2 и на 4 мая. - Вторичная попытка Гамильтона 6 мая овладеть высотами Ачи-Баба. - Прибытие 2-й турецкой пехотной дивизии и атака турок в ночь 19 20 мая. - События на море. - Уход боевого флота в Мудрое. - Последняя попытка овладения высотами Ачи-Баба 4 июня. - Попытки Энвера сбросить Анзака в море-29 мая. - Результаты боев на южной оконечности полуострова. Заключение.
Поздно ночью 26 апреля, пишет Сандерс, пришло сообщение, что попытки неприятеля у Габа-Тепе отражены, и 19-я пехотная дивизия отбросила к морю австралийско-новозеландский корпус.
Оставаясь до этого времени на высотах Булаира, Сандерс, как он сам говорит, совершил чрезвычайно рискованную операцию, отправив целиком 5-ю и 7-ю пехотные дивизии в Майдос, так как, по его мнению, можно было предполагать, что в заливе Сарос выполнялась демонстрация. Главными побудительными причинами к этому были настойчивые просьбы командира III корпуса Эссада-паши о помощи.
Англо-французам до прибытия этих турецких подкреплений предстояло взять Критию и возвышенности Ачи-Баба, командующие над всей окружающей местностью южной части полуострова, и тем обеспечить себе успех против фортов западного берега пролива. Для удобства управления англо-французские войска были разделены на сектора (схема No 5): 1) крайний правый фланг составили английские части, бывшие на пляже "S"; 2) правый сектор занимали части французской дивизии ген. Масну, заканчивавшие уже свою эвакуацию с азиатского берега, а также остальные части той же дивизии, прибывшие из Тенедоса; 3) средний сектор - английские войска из Седд-Эль-Бар и пляжа "V"; 4) войска пляжа "W", усиленные индусами и морской пехотой, составили левый сектор вплоть до Эгейского моря. Английские войска были сильно утомлены напряженными боями. Плохо снабжаемые, они питались сухарями и консервами, найденными у убитых турок. К туркам начали уже прибывать подкрепления в виде частей 11-й и 3-й пехотных дивизий с азиатского берега, где Сандерс приказал оставить лишь один полк, и частей 5-й и 7-й пехотных дивизий с Булаирского перешейка.
Атаки англо-французов были назначены на 28 апреля при содействии мощного огня судовой артиллерии, для чего предназначались 10 линейных кораблей, в том числе и "Queen Elisabeth".
В 8 часов 28 апреля англо-французы захватили Ески-Гиссарлик и продвинулись до окраины селения Крития, не встречая упорного сопротивления турок. Но к полудню эти столь успешно развивающиеся действия были приостановлены частями 25-го и 26-го пехотных полков 9-й пехотной дивизии. Прибывающие турецкие подкрепления придали туркам нужную устойчивость, между тем как французы в правом секторе потерпели неудачу у Керевез-дере, где глубокий овраг был искусно превращен в сильную оборонительную позицию с изобилием проволочных сетей, пулеметов и крытых убежищ, против которых судовой огонь был недействителен.
Подкрепленные свежими частями прибывшей 7-й пехотной дивизии, турки в 16 часов произвели энергичную контр-атаку и оттеснили 88-ю пехотную английскую бригаду от окраины Критии. Флот в составе 10 кораблей, во главе с "Queen Elisabeth"{53}, энергичным огнем остановил успехи турок. В 13 часов в атаку бросилась 86-я пехотная английская бригада, а французы на своем левом фланге поддержали ее, но и тех и других постиг полный неуспех.
Не имея более никаких резервов, при почти полном истощении боевых припасов, Гамильтон приказал прекратить атаки и закрепиться на занимаемом рубеже. Но едва англо-французские части стали устраиваться, как турки снова перешли в контратаку и прорвались в стыке между англичанами и французами. Только к 18 часам, ценой больших потерь сенегальцев бригады Рюэфа{54}, успехи турок были остановлены.
Мария Михайловна Левис (1890–1991), родившаяся в интеллигентной еврейской семье в Петербурге, получившая историческое образование на Бестужевских курсах, — свидетельница и участница многих потрясений и событий XX века: от Первой русской революции 1905 года до репрессий 1930-х годов и блокады Ленинграда. Однако «необычайная эпоха», как назвала ее сама Мария Михайловна, — не только войны и, пожалуй, не столько они, сколько мир, а с ним путешествия, дружбы, встречи с теми, чьи имена сегодня хорошо известны (Г.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.