На каждом шагу стукач - [63]

– Вы, какой институт кончали, Александр? – спросила она без тени иронии.

В то время меня очень умиляла её непосредственность. Я бы не удивился даже, если бы она вдруг спросила, как называлась тема его диссертации. И только значительно позже, когда мы переехали жить на временно-постоянное жительство в Америку, она начала лучше понимать, что далеко не всякая хоматенка доктор или кандидат наук, и не всякий шофёр – бывший главный инженер.

– А этот самый, как его, самолётостроительный.

– Авиационный, – невольно поправил я.

– Да, он самый. Бауманский называется.

Справка 1: МВТУ им. Баумана, один из лучших высших учебных заведений страны. Как мне кажется, сантехников не готовит.

Справка 2: Николай Бауман, он же Грач, он же заурядный ветеринар, он же герой первой русской революции, опьянённый революционным порывом, схватил флаг с лозунгом «Долой самодержавие», но не жонглировал им, а вскочил в пролётку и, стоя в ней, как римский триумфатор, промчался по Покровке, крича: «Долой царя!» Этот инцидент с флагом был первым и последним подвигом незадачливого ветеринара. Игра с флагом, как и следовало ожидать, закончилась плачевно для Баумана. Он стал не человеком, а «жертвой, принесённой на алтарь революции». Похороны Баумана превратились в гигантскую вооружённую демонстрацию, а могила стала местом митингов. Сам Бауман не имел никакого отношения к науке и сантехнике.

… Тут уже и я включился в игру.

– Нет, – говорю я, – ты, Санёк, не Бауманский кончал, а ВГИК или ГИТИС. У тебя большой талант, и ты со временем станешь большим артистом.

– Правильно, – говорит Санёк, – это было, как сейчас помню, перед «самыми началами» учёбы. Какие-то халтурщики, взялись делать сантехнику и не справились, бросили. Вот мы с Толиком взялись и закончили оба сразу – и ВГИК, и этот… как вы его назвали?

– ГИТИС, – подсказал я, и мы втроём дружно рассмеялись. Назавтра мне повезло, я встретил друга, человека с отличным чувством юмора. Я рассказал ему эту историю. Он долго смеялся, а потом сказал:

– Не может этого быть. Наверное, сам придумал. Сантехник Саня, Сантехник Санёк. Назови его, Сантехник-сан.

Так и осталось среди друзей выражение – Сантехник-сан.

Война с пришельцами

– Мужик, купи электробритву! Недорого отдам. – Невзрачный, плохо выбритый мужчина держал в руках большую сумку и всем своим видом показывал, что он занимается этим бизнесом случайно.

– Спасибо, у меня есть своя, – ответил на всякий случай, думая, что разговор на этом закончится. Но он не ушёл в сторону, а продолжал идти рядом и как-то обыденно, как со старым знакомым, обращался ко мне.

– Ну и что, вторая не залежится. Её можно брать с собой в дорогу, на дачу… Всего пять рублей. Дешевле, чем раки. Раки тоже по пять, но вчера, – процитировал он классика. – Притом раков десяток купишь, кружку пива, а радости на полчаса.

Видно, он чувствовал во мне потенциального покупателя, потому и не оставлял надежд довести эту сделку до конца. Особенно тогда, когда я остановился, скорее, из любопытства. Ведь не часто встретишь человека, цитирующего к месту и своевременно. А когда сумка раскрылась и из неё выглянула груда одинаковых электробритв, насыпанных навалом, любопытство сменилось удивлением.

– Откуда же у вас столько? – почему-то вырвалось, – и все без футляров.

– Не сомневайся, мужик, они не краденые… Просто у нас так зарплату дают. Сначала не платят несколько месяцев, потом заплатили, не за работу, за ваучеры и акции, а теперь, видишь, сразу все со склада неликвидов… Не возьмёшь, – ничего не получишь. Такой вот бартер… – продолжал он, как бы оправдываясь. – Говорят, что взаимные неплатежи, – все нам должны, и мы всем, а денег нет… А откуда им взяться, если нет обороту…

Взял я в руки один экземпляр и начал рассматривать. Бритва как бритва. Харьковского завода. Точно такая уже служила мне несколько лет. Притом неплохо. Она, конечно, не Norelco, но работает нормально. К тому же мотор можно приспособить для многих других потребностей. А какие из неё можно сделать игры?

– Чего ты так долго думаешь? – перебил мои мысли продавец. – Бери две за девять, подаришь кому-нибудь, – и, как будто мы уже договорились, начал накручивать на корпусы шнуры питания и рассовывать их мне в карманы.

Мы не настолько богаты, чтобы покупать дешёвые вещи, – говорили когда-то. Но то было в нормальном обществе. А у нас? Вот купил японскую магнитолу. Поставил в машину, и что получилось? Ни магнитолы, ни бокового стекла, одни стеклянные крошки на весь салон. И это в самом центре, днём, на Ленинском проспекте. Потом всю неделю мотался по Москве… Чем хороши вещи недорогие? Тем, что ими не очень дорожишь. Не боишься, что их могут украсть, что они в какой-то момент выйдут из строя и к ним будет трудно найти запчасти. Один мой знакомый, американец одесского разлива, оставлял свою вполне приличную машину незапертой и даже приоткрывал дверь. В надежде, что кто-то её угонит. Что он хотел на этом выиграть? Стоимость буксировки или схимичить со страховкой, трудно сказать. Но не тут-то было. Ему она не была нужна, а другим тоже…

Мои заботы в то время были более мелкие, и оставил я не автомобиль, а эту некондиционную бритву. На даче. Чтобы не таскать с собой каждый раз. Конечно, я знал, что каждую зиму у нас возникают некоторые отношения с пришельцами… Не из космоса, а из-за забора. Настоящие пришельцы из космоса, наверное, не интересовались бы моей электробритвой. Какой в ней может быть секрет? А вот эти, наши, отечественные, интересуются всем: что, где, как и сколько. И очень тщательно. Я даже специально всё, что мне не очень дорого, вообще не прятал. Тем более бритву за четыре пятьдесят. Положил на шкаф и, ничем не прикрывая, оставил. В этом деле я не самый радикальный. Вот мой сосед, Андрей Яковлевич, когда ему надоело вставлять стёкла, пошёл ещё дальше. Перестал запирать дверь и оставлял записку: