На изломе - [61]
Тем временем гультяи, ворвавшись в погреб, с жадностью пили мед и пиво и пьяные выбегали на двор снова. Мирон с Панфилом перешли двор, сад и подошли к одинокой бане, где когда-то томилась Акулька. Сильным ударом чекана[22] Мирон сбил замок и, распахнув дверь, вошел в просторную горницу. Четыре девушки при их входе испуганно забились у гол.
– Уф! – сказал Панфил, опуская на землю боярина.
Мирон обратился к девушкам и сказал:
– Не бойтесь, милые! Не обидчики мы вам! Принесли мы вам в подарочек боярина, чтобы с ним за ваши слезы рассчитаться!
– А вы сами кто? – спросила одна из девушек.
– А мы вольные люди; тоже счет с боярином имеем. Так вот и привели его сюда, чтобы со всяким посчитаться можно было.
Девушки оправились и вышли из угла, пугливо смотря на огромную тушу недвижно лежащего боярина.
– Сбегай-ка, Панфил, за водой, – сказал Мирон, – да заодно достань прутьев с батогами, угольев, ежели найдешь, а то просто веников пару!
Панфил ушел, а Мирон остановился над боярином и со злобной радостью смотрел на него.
– Сократился, – прошептала одна из девушек, – довольно насильничал над нами, срамник!
– Давно вы у него? – спросил Мирон.
– Шестой месяц! – ответила одна.
– Четвертый месяц! – ответила другая.
– А я уж год, как мучаюсь! – сказала третья, а четвертая только пронзительно завыла от обиды и горя.
И полились их жалобные рассказы. У всех у них была одна история с Акулиной. Так же их взяли в застенок, а из застенка перевели сюда.
– Не сдается которая, ту секут. Вона одну, рассказывают, насмерть засек, разбойник!
Мирон вздрогнул и сказал:
– Это была моя полюбовница!
– Горемычный ты! – воскликнула одна из несчастных.
Мирон усмехнулся.
– Теперь он горемычный! – и ткнул боярина ногой в бок.
Тот давно очнулся, но нарочно не двигался и сдерживал дыхание, слушая эти разговоры и думая о своей горькой участи.
От толчка в бок он простонал.
Мирон обрадовался и нагнулся.
– А, боярин, прочухался?
В это время вошел Панфил с пучком розог, несколькими плетьми и пачкой веников, за ним следом вошло несколько холопов.
– На боярскую расправу поглядеть! – сказали они просительно.
– Что же, можно! – усмехнулся Мирон и снова толкнул боярина. – Ну-ка, поворачивайся, что ли! Братцы, – сказал он холопам, – скиньте-ка с него рубашку!
Холопы бросились и в один миг сдернули с него рубаху.
Мирон роздал девушкам кому плеть, кому розгу и сказал:
– Считайтесь с ним, а я опосля!
Девушки пришли в неистовство. Они вспоминали лихому боярину все свои обиды и хлестали его нещадно под прибаутки холопов, а Мирон тем временем разжигал веники.
– А это тебе за Акульку! – сказал он, когда девушки устали хлестать, и начал водить пылающим веником по истерзанной спине боярина. Тот лишился чувств, но от этой адской боли очнулся, закричал не своим голосом и снова лишился чувств.
– Не нравится! – усмехнулся Мирон.
– Пусти-ка и меня! – сказал Панфил и, ухватив ус боярина, вырвал его с мясом.
Девушки побледнели от ужаса и с криком выбежали из бани. Холопы оторопели, и только Панфил с Мироном продолжали свою дикую расправу, радуясь каждому стону, вырывающемуся из полурастерзанного тела боярина.
Когда они оставили его, тело Митюшкина представляло кровавую обугленную гору, в которой не было даже признака человеческого.
Панфил и Мирон вышли мрачные, торжественные и, миновав двор с бушующими гультяями, вышли на улицу.
Им навстречу бежала толпа; среди всякого сброда виднелись то тут, то там страшные лица колодников.
Несколько человек, составлявших ядро толпы, высоко поднимали на палке отрубленную голову и кричали:
– Со всеми так будет! Ладно, поиграли нами, пошутим и мы!
– Берегись, спесь боярская!
Мирон взглянул на отрубленную голову и узнал в ней голову дьяка.
– Всем один конец, это верно! – произнес он злобно.
– Эй, вы! Куда ж теперь идти хотите? – закричал он толпе.
Толпа остановилась. Многие узнали в нем своего вожака и закричали:
– Куда поведешь нас! Мы за тобой!
– Тогда к Шорину!
– К Шорину! К Шорину!
– Гайда, ребята!
В это время со стороны города подбежала ватага.
– Братцы! – закричали они. – Бежим на площадь! Там от царя гонец!
– На площадь!
– От царя гонец!
Голова Травкина, сброшенная с палки, полетела на землю и глухо ударилась.
Толпа ринулась по улицам, давя и толкая друг друга, прямо на Красную площадь.
Мирон с Панфилом медленно шли позади.
– Не улестил бы народ он только, – озабоченно говорил Мирон.
По дороге встречались отдельные ватаги; они присоединялись к толпе и текли на площадь, как лавина.
XVII
Безумие
Хованский на взмыленном коне стоял посреди Красной площади и надрывался от крика. Кругом его, куда ни глянь, виднелись головы, лица и шапки, и только огромная любовь москвичей к Хованскому разрешала ему такую безумную отвагу.
Он не думал об опасности и кричал, надрываясь:
– Православные! Народ московский! Что вы затеяли? Очнитесь! Царь-батюшка милостив и ваши вины пока что отпустит. Не одумаетесь, поздно будет! Ни за что пропадете. У царя немало войска и верных слуг!
– Мы не на царя, а на слуг его! – закричали из толпы. Мы тебе зла не желаем! Оставь нас!
– Православные, люди добрые! – надрывался Хованский. – Успокойтесь! Царь за мной в Москву будет. Все рассудит!
В русской дореволюционной литературе детективного жанра были свои Шерлоки Холмсы и Эркюли Пуаро. Один из них — частный сыщик Патмосов, созданный писателем Андреем Ефимовичем Зариным (1862–1929). В этой книге — рассказы, в которых Патмосов расследует убийство с множеством подозреваемых («Четвертый»), загадочное исчезновение человека («Пропавший артельщик»), а также раскрывает шайку карточных шулеров («Потеря чести»).
Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.
Действие рассказа происходит в начале века. Перед читателем проходит череда подозреваемых, многие из которых были врагами убитого. События в рассказе развиваются так, что одно преступление, как по цепочке, тянет за собой другое. Но нетерпеливого читателя в конце рассказа ждет необычная развязка. Главное действующее лицо рассказа – это талантливый и бесхитростный сыщик Патмосов Алексей Романович, который мастерски расследует невероятно запутанные дела. Прототипом этому персонажу, видимо, послужил светило петербургского сыска – знаменитый Путилин.
Русская фантастическая проза Серебряного века все еще остается terra incognita — белым пятном на литературной карте. Немало замечательных произведений как видных, так и менее именитых авторов до сих пор похоронены на страницах книг и журналов конца XIX — первых десятилетий XX столетия. Зачастую они неизвестны даже специалистам, не говоря уже о широком круге читателей. Этот богатейший и интереснейший пласт литературы Серебряного века по-прежнему пребывает в незаслуженном забвении. Антология «Фантастика Серебряного века» призвана восполнить создавшийся пробел.
Андрей Ефимович Зарин (1862 — 1929) известен российскому читателю своими историческими произведениями. В сборник включены два романа писателя: `Северный богатырь` — о событиях, происходивших в 1702 г. во время русско — шведской войны, и `Живой мертвец` — посвященный времени царствования императора Павла I. Они воссоздают жизнь России XVIII века.
Во второй том исторической серии включены романы, повествующие о бурных событиях середины XVII века. Раскол церкви, народные восстания, воссоединение Украины с Россией, война с Польшей — вот основные вехи правления царя Алексея Михайловича, прозванного Тишайшим. О них рассказывается в произведениях дореволюционных писателей А. Зарина, Вс. Соловьева и в романе К. Г. Шильдкрета, незаслуженно забытого писателя советского периода.
Роман «Над Неманом» выдающейся польской писательницы Элизы Ожешко (1841–1910) — великолепный гимн труду. Он весь пронизан глубокой мыслью, что самые лучшие человеческие качества — любовь, дружба, умение понимать и беречь природу, любить родину — даны только людям труда. Глубокая вера писательницы в благотворное влияние человеческого труда подчеркивается и судьбами героев романа. Выросшая в помещичьем доме Юстына Ожельская отказывается от брака по расчету и уходит к любимому — в мужицкую хату. Ее тетка Марта, которая много лет назад не нашла в себе подобной решимости, горько сожалеет в старости о своей ошибке…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цикл «Маленькие рассказы» был опубликован в 1946 г. в книге «Басни и маленькие рассказы», подготовленной к изданию Мирославом Галиком (издательство Франтишека Борового). В основу книги легла папка под приведенным выше названием, в которой находились газетные вырезки и рукописи. Папка эта была найдена в личном архиве писателя. Нетрудно заметить, что в этих рассказах-миниатюрах Чапек поднимает многие серьезные, злободневные вопросы, волновавшие чешскую общественность во второй половине 30-х годов, накануне фашистской оккупации Чехословакии.
Настоящий том «Библиотеки литературы США» посвящен творчеству Стивена Крейна (1871–1900) и Фрэнка Норриса (1871–1902), писавших на рубеже XIX и XX веков. Проложив в американской прозе путь натурализму, они остались в истории литературы США крупнейшими представителями этого направления. Стивен Крейн представлен романом «Алый знак доблести» (1895), Фрэнк Норрис — романом «Спрут» (1901).
В настоящем сборнике прозы Михая Бабича (1883—1941), классика венгерской литературы, поэта и прозаика, представлены повести и рассказы — увлекательное чтение для любителей сложной психологической прозы, поклонников фантастики и забавного юмора.
Чарлз Брокден Браун (1771-1810) – «отец» американского романа, первый серьезный прозаик Нового Света, журналист, критик, основавший журналы «Monthly Magazine», «Literary Magazine», «American Review», автор шести романов, лучшим из которых считается «Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы» («Edgar Huntly; or, Memoirs of a Sleepwalker», 1799). Детективный по сюжету, он построен как тонкий психологический этюд с нагнетанием ужаса посредством череды таинственных трагических событий, органично вплетенных в реалии современной автору Америки.
Бенито Перес Гальдос (1843–1920) – испанский писатель, член Королевской академии. Юрист по образованию и профессии, принимал деятельное участие в политической жизни страны: избирался депутатом кортесов. Автор около 80 романов, а также многих драм и рассказов. Литературную славу писатель завоевал своей исторической эпопеей (в 46 т.) «Национальные эпизоды», посвященной истории Испании – с Трафальгарской битвы 1805 г. до поражения революции 1868–1874 гг. Перес Гальдос оказал значительное влияние на развитие испанского реалистического романа.
Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»)
Константин Георгиевич Шильдкрет (1896–1965) – русский советский писатель. Печатался с 1922 года. В 20-х – первой половине 30-х годов написал много повестей и романов, в основном на историческую тему. Роман «Кубок орла», публикуемый в данном томе, посвящен событиям, происходившим в Петровскую эпоху – войне со Швецией и Турцией, заговорам родовой аристократии, недовольной реформами Петра I. Автор умело воскрешает атмосферу далекого прошлого, знакомя читателя с бытом и нравами как простых людей, так и знатных вельмож.
Трилогия «Христос и Антихрист» занимает в творчестве выдающегося русского писателя, историка и философа Д.С.Мережковского центральное место. В романах, героями которых стали бесспорно значительные исторические личности, автор выражает одну из главных своих идей: вечная борьба Христа и Антихриста обостряется в кульминационные моменты истории. Ареной этой борьбы, как и борьбы христианства и язычества, становятся души главных героев.