На исходе четвертого дня - [16]
Никанор Бостан выкатил свои голубые глаза на племянника и рукой на него замахал, дескать, что это на тебя, парень, наехало?… И, повернув голову к тестю, начал: «Наши-то, нынешние, сват, скажу я тебе, как мне кажется…» И вдруг на полуслове умолк; должно быть, его опять заколодило или, напротив, нашло какое-то просветление в дебрях его спутанных мыслей?…
Никанор уставился немигающим взглядом в окошко, сам-то он, наверное, понимал, что опять видит виденье, что ничего подобного быть не может, что сейчас за окном сгустившийся к ночи сумрак, и ничего более. И все же он совершенно реально видел за стеклом смеющуюся физиономию Георге Кручану… вот они повстречались глазами, и покойный ему подмигнул, одновременно указывая большим пальцем на жениха, дескать, попроси-ка его обернуться к окну, а я сейчас отмочу одну очень веселую Штуку!.. Никанор послушно перевел взгляд на Тудора, а когда опять к окну повернулся, виденье исчезло. Так и остался Никанор сидеть с разинутым ртом и изумлением па лице. Жена, обычно в таких случаях быстро приводившая его в чувство, на сей раз о чем-то крепко задумалась и молчала.
Тесть вздохнул: «Мда-ах!» – и задумался и он…
И даже бабка, что-то прошептав и быстро перекрестившись, молчала. И все остальные сидели в раздумье и словно бы ожидая чего-то… Какой-нибудь старинный писатель-романтик о них бы написал: «Лиц их легкой тенью коснулось крыло времени…» А нынешний «душа общества» в какой-нибудь шумной компании, если вдруг возникает такая томящая пауза, может схохмить: «Видимо, где-нибудь на планете сейчас родился еще один блюститель порядка – будущий центурион – милиционер…»
– Тише! Слышите, кто-то ходит?… – сказала мать жениха, настороженно прислушиваясь. Ей самой явственно слышались тяжелые мужские шаги по дорожке, ведущей от окна к входной двери дома. – Сынок, сбегай за ним поскорей, слышишь? Это пришел посаженый…
И тут собака на цепи заметалась, забилась, залаяла (но почему с таким запозданием?), точно взбесилась…
– Отопри ему, – просит мать. – Тудор, детка, открой, это пришел посаженый!
А у жениха ноги не слушаются, словно приросли к полу, и на лбу выступил ледяной пот. Уж он-то знает, какой это посаженый, ибо ни с кем на этот счет не договаривался…
И почему-то опять вспомнился ему урок арифметики в детском саду, и на ученической доске мелом неоконченное решение задачки: «18+19 = 7…» И ему вдруг подумалось: «Смотри-ка ты, тройка, оставшаяся в уме, в 4,28571, 4,28571 и 4,28571 и т. д. до бесконечности раз больше, чем написанные семь…»
И еще ему вспомнились бабкины сказки, которые она рассказывала в детстве, укладывая его на ночь в кроватку, нет, и даже не сами сказки, а то тревожное чувство ожидания и сладкого ужаса, которое он испытывал засыпая, уже опустив усталую голову на подушку, закрывши глаза и… один на один оставаясь – с самым страшным, с непостижимым для самого себя человеком – с собою!
Странное дело, этот матерый матросище и шофер первого класса теперь лихорадочно перебирал в уме глупые бабкины байки о том, что душа только что умершего человека ходит среди людей и покоя себе не находит, пока тело не упрячут в могилу, она и потом еще какое-то время не может расстаться с землей, кажется, 40 дней?… (Кто-то колотит в дверь кулаками…) Стало быть, еще 40 дней впереди…
– Ты слышишь меня, Тудор? В дверь стучат! – трясла его за плечо мать. И потому как он – бывший матрос и шофер первого класса, он поднимается, идет к двери. Снимает щеколду. Дверь открывается… Стой, Тудор, где же ты, мамин жених, где посаженый, тьфу ты?! А на пороге… кто?
5
На пороге стояла невеста.
И так как все только что думали о другом, а вернее, именно потому, что им только что было страшно и все они абсолютно о другом думали, теперь они без всякого перехода, гневно и вызывающе-весело уставились на невесту: «Что ей здесь надо? Виданное ли дело, чтобы невеста пришла на брачные переговоры о ней? Это прямое нарушение обычая! Но может, случилось что?… Или кто-либо из старших вызвал ее сюда?…
– Здравствуйте… – произнесла она еле слышно.
Вид у нее был растерянный, немного испуганный. Точно она дверью ошиблась и вовсе не ожидала застать своих родителей в этом доме!
И будущая свекровь, как хозяйка этого дома и мать жениха, постаралась ей возможно мягче ответить:
– Здравствуй, детка! Эта бешеная собака, надеюсь, не укусила тебя?…
– Собака?… Ей уже пора ко мне привыкнуть… Хотела ее погладить, а она вдруг залаяла…
Что там собака!.. Вот и жених появился в дверях. Теперь она как за каменной стеной, ведь это он вызвал ее сюда… Да и сама – не маленькая, двадцать два недавно стукнуло. И уже год проработала воспитательницей в детском саду, теперь вот переводят в школу-интернат райцентра Унгены, словом, вполне самостоятельный человек. А посмотришь со стороны, ей-богу, сельская, застенчивая девчушка, только что получившая строгий нагоняй от любящего папаши: «Там, где собираются взрослые, мамина и папина детка, там нечего делать ребенку… В конце концов это стыдно! У старших свои разговоры, свои дела и, если хочешь, даже секреты!..»
И вот для нее уже нет недоступных и заманчивых взрослых секретов…
В книгу одного из ведущих прозаиков Молдавии вошли повести — «Элегия для Анны-Марии», «На исходе четвертого дня», «Набросок на снегу», «Алба, отчинка моя…» и роман «Сказка про белого бычка и пепельного пуделя». Все эти произведения объединены прежде всего географией: их действие происходит в молдавской деревне. В книге представлен точный облик современного молдавского села.
В книгу Василе Василаке, оригинального и интересного современного прозаика, вошли романы «Пастораль с лебедем», «Сказка про белого бычка и серого пуделя» и повести «Элегия для Анны-Марии», «Улыбка Вишну». В них рассказывается о молдавском селе, о тесном, чрезвычайно причудливом сочетании в нем уходящей старины и самой современной новизны, сложившихся традиций и нынешних навыков жизни.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.