На хвосте Техас - [11]

— Ну, и да, и нет, — ответил уклончиво Митч.

Она ущипнула его в порядке упрека:

— Митч, ты это имел в виду, когда говорил о работе?

— Да, и это тоже!

— Но то, чем ты занимаешься, это ведь не совсем честно, не так ли?

Он пожал плечами:

— Думаю, решать тебе, а не мне.

— И... и ты в самом деле думаешь, что у меня получится?

— Думаю, да. — Он помедлил из осторожности. — Возможно, я и ошибаюсь, но верно оценивать людей — это часть моего бизнеса, и весьма существенная. Насколько я могу судить, ты мне подходишь. В любом случае тебе предстоит долгая и упорная тренировка, прежде чем ты будешь готова приступить к работе.

— Разумеется. — Она согласно кивнула. — Надо усердно трудиться, если хочешь выбиться в люди. Уф, ну и как много я буду иметь на этом, Митч?

— Двадцать пять процентов от выигрыша, после вычета расходов. Доля может составить тысячу или больше за неделю, но будет и немало таких недель, когда тебе работать не придется.

У нее на языке вертелся еще один вопрос, но она не решилась задать его в лоб. Вместо этого призналась, что боится, не создалось ли у него о ней превратного мнения.

— Думаю, я знаю, о чем твои мысли, — пришел ей на помощь Митч. — Мой ответ — нет, насколько это будет от меня зависеть. Наши отношения могут и должны развиваться, но...

— Умолкни! — неожиданно резко оборвала она. — Мне уже целых девятнадцать лет, слава Богу! Незачем подбирать слова, будто я еще ребенок!

— Прости. Ну так что ты хотела тогда спросить?

Рыжая поинтересовалась, женат ли Митч, и добавила — он вправе ответить, что это не ее ума дело. Митч возразил, что у него и в мыслях не было отреагировать подобным образом. Если она собирается с ним работать, то имеет полное право знать о нем все.

После столь многообещающих слов в мозгу Митча лихорадочно закрутилась только одна мысль. Он и впрямь хотел бы сказать ей всю правду, да вот только сам толком не знал, какова она. Митч уже много лет ничего не слышал о Тидди. Возможно, она уже развелась с ним или какой-нибудь ревнитель нравственности убил ее? До нынешнего дня ему это было неинтересно, а вот теперь вдруг стало важным.

Если он так хочет эту рыженькую, — а, вопреки своему утверждению, Митч действительно хотел ее и для работы, и для любви, — то ответ мог быть только один. Он знал, чувствовал всеми фибрами души, что и в телесном, и в духовном плане в ней сокрыты огромные сокровища.

— Нет! — ответил Митч. — Я не женат. Был женат, и у меня есть маленький сын, который живет в пансионе, а жена мертва.

— Ладно, тогда все в порядке, — решила Рыжая. — А сейчас обними меня — да не так, глупый! — и нам будет по-настоящему тепло, удобно.

— Точь-в-точь как если бы мы были в постели?

— Умолкни, — приказала она. — Я дам тебе знать, когда захочу от тебя еще чего-нибудь, кроме тепла.

* * *

...Здесь, в спальне пентхауса, Рыжая подняла руки вверх в знак того, что позволяет себя раздеть, затем, покорно склонив голову и полузакрыв глаза, подошла к кровати, раскинулась на ней.

Митч начал поспешно снимать одежду. Он успел снять ботинки, один носок и галстук, когда в дверь позвонили.

Глава 5

Юноша, поступивший на работу в отель, может избрать несколько вариантов, как вести себя в дальнейшем. Если он не в силах противостоять окружающим соблазнам — женщинам, выпивке и возможности красть все, что плохо лежит, то его чаше всего с треском выгоняют. Но если он в состоянии вести себя подобающим образом (а точнее, умеет прятать концы в воду), то, как правило, без особых хлопот может: 1. Подняться по служебной лестнице и занять на самом верху прочное положение. 2. Ничего не добиться и остаться простым служащим. 3. Используя контакты и связи отеля, заполучить хорошую работу вне его.

Как ни странно, но это сразу бросается в глаза — очень многие юноши избирают для себя то, что отмечено цифрой "2".

Служащий отеля всегда остается «парнем», независимо от возраста, выросшего брюшка и больных ног. Остается им и в шестьдесят пять, как был в четырнадцать, когда впервые стал коридорным, лакеем или «старшим, куда пошлют». Не меняется с течением времени и его заработок: на закате лет он получает не больше, чем в самом начале. Правда, к этому делу можно подойти с другого конца — не меньше, чем когда был молодым. Знаете ли, поменять приятную, полную щедрых чаевых должность на менее доходную работу, пусть и предоставляющую в дальнейшем возможность для роста, — это не та вещь, на которую решится всякий юноша.

И все же некоторые выбирают для себя дело, на котором можно вырасти. Они не мыслят себя в будущем «дедами», одетыми в ливрею и отвешивающими поклоны в благодарность за чаевые, не хотят вечно быть на подхвате у тех, кто за известную мзду волен распоряжаться ими как ему заблагорассудится. Во всяком случае, многие из тех, с кем Митч начинал работать в отеле коридорным, все же смогли выбиться в люди и теперь занимали высокие, почетные должности.

В свое время в силу какого-то предвиденья и просто из-за чувства симпатии Митч помогал им завоевать свое место под солнцем. Поэтому ныне, за редкими исключениями, они тоже были готовы ему помочь, отчасти из благодарности, но главным образом из чисто практических соображений — Митч всегда был при деньгах, а кто знает, когда может понадобиться заем? К тому же с его покладистостью иметь с ним дело было одно удовольствие. Кроме того, для тех, кто так или иначе связан с отелями и кормится за счет постояльцев, характерно презрение ко всем, кого они обирают. И всякий любитель азартных игр, играющий профессионально и зарабатывающий себе этим на жизнь, рассматривается ими как законная добыча.