— Уже забыл. А ничего, что у меня вся эскадра была в курсе моих переговоров с ним?
— Это не проблема. Они не псионы, как ты.
— Зачем он вам понадобился? Слушайте, может, вы мне его девиц оставите?
— Про них тоже забудь.
— Забыл.
— Тогда дальше работай.
— Слушаюсь, а как тебя зовут, представитель командования?
— Это закрытая информация.
— Странные вы все в вашей контрразведке.
— Какие есть.
Он ушёл, а я ещё долго думал: что это за аварец такой, что за ним контрразведка прилетела? Когда она прошлый раз прилетала, то забрала бывшего начальника СБ и сразу улетела. Даже на станции не побывала. Сели на лётной палубе рейдера, забрали и улетели обратно. Интересно, что он всё-таки здесь делал? Ведь всем хорошо известно, что вокруг полно пиратов. Проверил даже запись памяти Лиса. У аварцев на пиратской станции был не он представителем. Кто он такой, было совсем не понятно. Возможно, он к ним на станцию летел. Система, где находилась пиратская станция, была у них нейтральной зоной. В ней было запрещено нападать на кого-либо. Это правило всеми соблюдалось.
Следующие два дня я безрезультатно воевал с чипами. Победа была всегда на их стороне. Они сгорали. Элл каждый раз после этого спокойно объяснял мне мои ошибки. Уже шёл на рейдер, когда пришёл вызов от Леры. Голос у неё был взволнованным:
— Алекс, у нас проблемы.
— Что случилось?
— Они забирают яхту.
— Ты её уже отремонтировала?
— Да, почти закончили.
— Не понял тогда в чём проблема? Если есть покупатель, то продавай.
— Ты не понял, её забирает СБ.
— Что значит забирает? Мы ведь её выкупили?
— Вот я им это же объясняю, а они ничего слышать не хотят.
— Сейчас приду, разберёмся.
— Жду.
На лётной палубе действительно оказалось двое контрразведчиков. Старшим у них был явно тот, который устанавливал мне нейросеть.
— Что здесь у вас происходит? — спросил его.
— Мы забираем эту яхту.
— Это ещё почему?
— По моему приказу.
— Мне об этом ничего не известно, и эта яхта теперь частная, а не имущество флота. Вы не можете её забрать.
— Можем и забираем.
— Боюсь, ты меня не слышишь. Вы не можете её забрать и не заберёте.
— Слушай, тебя это не касается, так что иди и займись своими делами.
— Меня это как раз касается, и я сказал яхта останется здесь!
— Ты мне не можешь приказывать, и я её забираю.
— Ты точно меня не слышишь. Так, быстро отошли от яхты.
Пришлось выдернуть бластер из кобуры и направить на них. Моя охрана тоже не дремала и также вязала их на прицел. Вот только что дальше произошло, я так не понял.
Он вроде стоял на месте, а потом оказался уже рядом. Сильная боль в районе шеи была последней, что я запомнил.
Открыл глаза — лежу на койке. Где это я? Поднял голову и осмотрелся. Ну надо же. Как мне здесь всё знакомо. Камера-одиночка в СБ, где я уже провел три месяца. Интересно, как я здесь очутился? Последнее, что помню, как я пригрозил бластером представителю контрразведки. Кстати, а где бластер? Как ни бластера не нашлось, так и ничего из одежды на мне не оказалось. Всё как раньше. Скоро начнут воду и сухие пайки скидывать через дверь. Связь с искином станции отсутствовала, как и доступ к сети. Было как-то не понятно, за что меня сюда отправили?
Нейросеть показывала, что я провёл в отключке почти сутки. Сильно болела шея. Только несколько раз просмотрев запись, сделанную нейросетью и замедлив её, я понял, что произошло. Это контрразведчик был модификантом и невероятно быстро двигался. Это он вырубил меня ударом в район шеи. Вот только как и за что я оказался в СБ было не понятно. Неужели за то, что я угрожал ему бластером? Впрочем, это даже хорошо. Наконец снимут меня с командования станцией. Кроме того, у меня теперь есть время заняться доводкой программы по взлому чипов. Жаль только её опробовать здесь не на чём.
Вскоре мне в карман двери упала бутылка воды и сухой паёк. Интересно, стоит идти забирать или нет? Немного подождал. Вроде никто не поджидал меня за дверью. Резко подошёл и забрал. Очень хотелось пить. Сухой паёк отложил в сторону. В прошлый раз наелся так, что сих пор видеть не мог. Здесь ничего не поменялось за это время. Три дня ко мне никто не приходил, только сухие пайки и вода падали в карман двери. За это время я успел сделать два варианта программы по взлому чипов.
Сижу за решеткой в темнице сырой.
Вскормленный в неволе орел молодой,
Мой грустный товарищ, махая крылом,
Кровавую пищу клюет под окном,
Клюет, и бросает, и смотрит в окно,
Как будто со мною задумал одно.
Зовет меня взглядом и криком своим
И вымолвить хочет: «Давай улетим»…
Лежал на койке и пытался вспомнить, что там было дальше, но как бы ни старался — не мог. Дверь камеры открылась, и впервые за всё время я увидел кого-то живого. Вообще я ждал контрразведчика, который меня вырубил, но дверь камеры открыл новый начальник СБ.
— Выходи.
— Не выйду. Мне здесь хорошо.
Решил сразу поставить его в тупик и посмотреть, что он будет делать.
