На грани жизни и смерти - [19]
«Недоставало еще, чтобы нас вытащили наверх вместе с сетью», — с горечью подумал я.
Гребной винт работал бесполезно. Чтобы не тонула корма, в кормовую цистерну был дан воздух. Надо было создать воздушную подушку, с помощью которой можно как-то избежать опасного дифферента. Однако таким путем достигнуть полной стабилизации положения подводной лодки не удалось. Корма то тонула, то всплывала, лодка качалась, невозможно было устоять на ногах. Но самым главным было то, что мы не знали, насколько прочно застряли в сети.
Сделали еще одну попытку вырваться.
— Самый полный назад!
В ответ четкий доклад старшины группы электриков Мартынова:
— Есть полный назад!
Я думаю о том, что недопустимо быстро расходуются электроэнергия и сжатый воздух. Что делать потом? Ведь никто не знал, сколько будет продолжаться эта борьба. Ясно было одно: запасы так малы, что при таком интенсивном расходовании их не хватит и на три часа.
Лодка задрожала, от быстрого вращения гребного винта сначала медленно, потом все быстрее и быстрее стал расти дифферент — нос погружался, корма всплывала. Пузырек дифферентометра подошел к границе шкалы. Потом он скрылся за металлической обоймой. Сейчас уже невозможно было точно определить величину дифферента. Все затаили дыхание. Слышно было, как на палубе упало и покатилось что-то тяжелое. Это значило, что наклон уже слишком велик…
Смычков схватил меня за руку и с отчаянием произнес:
— Товарищ командир, нужно остановить ход; разольется электролит, и не миновать пожара.
— Все вижу… все знаю, — сказал я, чувствуя, как выступает пот на лбу.
Нервы как натянутые струны. Тело пронизывает то жар, то холод. Командиры аккумуляторных отсеков Зубков и Облицов, видя, что назревает критический момент, низко склонились над лючками аккумуляторных ям, их голов почти не видно. В руках у них фонарики. Они водят лучами по крышкам аккумуляторов, стараясь как можно точнее определить места выплеска электролита. Все находящиеся поблизости смотрят на них в напряженном ожидании. Я чувствую, что вот-вот не выдержу и прикажу остановить ход. За спиной слышу хрипящее дыхание боцмана. Рядом тоже кто-то тяжело дышит. Во рту ужасная сухость.
Уже никто не думает о том, что делается наверху. Все внимание сосредоточено на опасности внутри лодки. И вдруг через корпус корабля почувствовался легкий рывок. Лодка начала выравниваться. Что это? Пузырек дифферентометра нерешительно побежал к нулевому делению шкалы, стрелка глубиномера вздрогнула, неторопливо пошла влево… Я приказал уменьшить ход до малого.
— Вырвались! — вскрикнули почти одновременно несколько человек в центральном посту.
— Держите глубину 30 метров, — приказал я боцману. Тот уже перекладывал рули.
Здесь пронесло, но над лодкой противник, а впереди стальной забор. Нет, мы еще не вырвались. Снова пытаемся пробиться через сеть. Отходим немного назад, затем вперед: набирается инерция движения — и новый удар в сеть. Но и эта попытка не увенчалась успехом.
Оставался еще один вариант — попытаться поднырнуть под сеть. Отданы соответствующие приказания, лодка пошла на глубину. Снова все внимание на приборах.
Наверху, где-то в глубине фиорда, опять слышатся взрывы. После каждого из них мигают лампочки, осыпается сухая краска с теплоизолирующего пробкового покрытия. Но никто на эти мелочи не обращает внимания. У всех только одна мысль, одно стремление: во что бы то ни стало прорваться сквозь сеть.
Недостаток кислорода в воздухе чувствуется все острее. Стало еще труднее двигаться. Учащенно бьется сердце. Люди в трюмах обливаются потом: они совершенно обессилели. Так дальше нельзя. Но что же делать? Не сдаваться же?
Начинаем штурм сети уже на большей глубине. Боцман первым почувствует малейшие изменения в поведении лодки. Все взоры устремлены на него. Он держит заданную глубину и дифферент. Прошло около десяти минут, лодка снова уперлась в сеть и вышла из управления. Отошли назад. Все вопросительно смотрят на меня.
— Продолжайте погружение, — приказываю я.
Лодка снова пошла на глубину. Глубиномер показал 60 метров, потом 70, 75… От слишком большого забортного давления трещит корпус.
— Малый вперед! — снова командую я. Лодка ударяется о сеть, теряет ход и опять начинает тонуть с дифферентом на нос. По всем отсекам слышен треск корпуса корабля. Ощущение очень неприятное. Палубный железный настил выпучивается. В местах соединения забортной арматуры с корпусом, шипя, пробивается забортная вода. На глубиномере 81 метр. Это уже слишком! Еще секунда, и мы погибли… не от руки противника, а от забортного давления.
— Дать аварийное продувание цистерн! Полный назад.
Команды следуют одна за Другой. Экипаж мгновенно выполняет их. Тюренков открывает клапан продувания на аварийной колонке воздуха высокого давления. Лодка начинает медленно всплывать. За бортом слышатся взрывы, сверху над нами с шумом проходят какие-то корабли. Это они, видимо, и сбросили бомбы. Но сейчас нам не до них. Мысль мучительно работает, ищет выхода из создавшегося положения: сеть непреодолима, энергоресурсы на исходе, кислород тоже. В голове все путается, но я силюсь сосредоточиться. В глотке ужасно першит… Выхода, кажется, нет.
Автор книги Герой Советского Союза, капитан I ранга Валентин Георгиевич Стариков в годы Отечественной войны командовал на Северном флоте подводной лодкой. Эта лодка совершила 28 боевых походов и потопила 14 кораблей противника.За боевые отличия комсомольский экипаж подводной лодки был удостоен звания гвардейско-го экипажа и награжден Центральным Комитетом ВЛКСМ почетным Красным Знаменем, утвержденным для лучшего корабля Военно-Морского флота, а командиру подводной лодки В. Г. Старикову присвоено звание Героя Советского Союза.В этой книге рассказано о некоторых боевых походах, о том, как жили и сражались с врагом славные североморские подводники, проявляя незаурядную храбрость, мужество и высокое воинское мастерство.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.