На грани - [67]
- Папа пытался предложить Доновану деньги, чтобы он оставил меня в покое. Очень много денег. Но, как я уже упоминал, Донован больше заботится о своей репутации, чем о чеке. Ему нравилось зарабатывать деньги на моих боях.
Я изо всех сил пыталась понять, о чем он говорил. Такое чувство, что было двое Адамов. Но кто стоял передо мной сейчас - боец или бизнесмен?
Мурашки пробежали по спине, когда глаза Адама поймали меня. Его история становилась все хуже.
Он наклонился вперед… И я потеряла его. Я не знала, что делать со своими руками. Наконец я скрестила их на груди, почти обнимая себя, чтобы сохранить самообладание.
- Пять лет назад я ушел. И я не приближался к тому кровавому кольцу с ... ну, до двух недель назад.
- Почему? - прошептала я, и ветер сорвал это слово с моих губ.
- Оуэн, - он напрягся и посмотрел на меня. - Мне не следовало драться с ним на ринге. Он был недостаточно квалифицирован, чтобы драться со мной. Я должен был отказаться драться с ним, - он сглотнул, и его эмоции были очевидны. - Потребовался только один левый хук - и то, как он упал, - он моргнул и закрыл глаза. - Что-то случилось с позвоночником.
Я зажала рот рукой.
- Я навещал его в больнице после боя, беспокоился о нем, и они сказали, что он, вероятно, никогда больше не будет ходить. Там были полицейские… Я провел ночь в тюрьме, - он коснулся своих запястий. - И я хотел, чтобы папа никогда не выручал меня. Лучше бы он позволил мне там сгнить. Я заслужил это.
- Но это был несчастный случай! Этот парень сам решил пойти с тобой на ринг, - я не могла не встать на его защиту, несмотря на то, как я относилась к боям.
- Полиция пыталась настроить меня против Донована. Я много знал о его делах, но также знал, что не могу на него настучать. Я знал, что он не перестанет причинять боль людям, которые мне дороги…
- Боже.
- Так как мне не разрешили вернуться в больницу, чтобы увидеть Оуэна, то пошли мои родители - они сказали мне, что Оуэн был парализован. Он будет в инвалидном кресле вечно. И это была моя вина. Мои родители дали ему большие деньги, а потом я поговорил с Донованом. Я угрожал ему, требуя, чтобы он оставил меня в покое.
- Вау…
- Донован ненавидел меня за то, что я ушел от него. Несколько его парней держали меня, избивая до полусмерти. И я позволял им. Я заслужил это после того, что случилось с Оуэном.
- А теперь ты вернулся? - мои плечи сжались, когда грусть охватила меня.
- Я не уверен, что на этот раз будет выход, - он схватил себя за переносицу. - У моей семьи могут быть деньги, но у Донована есть власть. Ему принадлежит половина города. И я честно не знаю, как мне удалось так долго от него сбегать.
- Поэтому ты создал центр? Чтобы попытаться держать детей подальше от его лап?
Он кивнул.
- Искупление.
- Ты не можешь винить себя…
- Я могу, и я это делаю. Я помню, что сделал с Оуэном каждый день. И это удерживало меня от боев, до сих пор, - он покачал головой, и вспышка гнева осветила его глаза. - Видишь ли, Анна, мы все делаем выбор. Я сделал свой давно. Теперь я должен страдать от последствий. Теперь ты понимаешь, почему я опасен для тебя, почему ты не можешь быть со мной.
Адам начал уходить, а я стояла и смотрела, как он уходит.
- Нет, - это слово вырвалось из моих губ шепотом. - Нет, - сказала я громче и, наконец, побежала за ним. - Нет, Адам, - я дотронулась до его плеча.
Он повернулся ко мне лицом.
- Я не согласна с этим, - воскликнула я.
Он покачал головой, его взгляд стал жестким, как сталь.
- Прошлая ночь была для нас. Мы не можем…
- Если ты не хочешь, чтобы это продолжалось, потому что тебе насрать на меня, это одно. Но если ты тот, за кого я тебя принимаю, не отступай. Борись. Боритесь за себя! Борись, чтобы быть тем человеком, который ты есть на самом деле, когда ты со мной. Борись за детей в центре, - мое тело дрожало, а его глаза, казалось, таяли в синеве, цвета моря. - Делай, что должен, чтобы спасти своего друга, а потом уйти от Донована и никогда не оглядывайся назад.
Грудь Адама вздымалась и опускалась из-за тяжелого дыхания. Затем он преодолел то расстояние между нами и притянул меня к себе.
- Иисус, Анна… Кто ты?
Глава Двадцать вторая
Адам
- Абсолютно нет.
Я посмотрел на Донована, чьи темные глаза сверлили меня. Его руки скрестились на груди, плечи откинулись назад, а спина выпрямилась. Как будто это могло меня запугать.
- Я не хочу больше драться. Я закончил, - я не тренировался и не бился с тех пор, как открыл Анне правду в воскресенье. И я больше никогда не хотел этого делать. Если она думала, что мне будет лучше от этого, возможно, я бы смог со всем справиться. Я должен был попытаться ради себя и ее.
- А как же наше соглашение? - он наклонил голову, и я сосредоточился на татуировке дракона на его шее. Язык показывался изо рта, всякий раз, как Донован шевелился.
- К черту соглашение.
- Значит, тебе плевать на Лэса? Или Анну?
- А тебя больше не волнует, что я могу пойти в полицию?
Донован рассмеялся глубоким, раздражающим смехом.
- У тебя не хватит смелости. Ты не сделал этого раньше, не сделаешь и сейчас.
- Испытай меня, - огрызнулся я.
Донован преодолел расстояние между нами, пока я не почувствовала его дыхание на своем лице, затхлое и прокуренное.
Его зовут Ройал, но он вовсе не прекрасный принц. Он вообще к принцам отношения не имеет, хотя, наверное, можно сказать, что я когда-то любила его. Он лучший друг моего старшего брата. Пока мы росли, Ройал обедал у нас каждую субботу, беспощадно дразнил меня и делал вид, что я раздражаю его. Когда я стала достаточно взрослой, он пригласил меня на первое в моей жизни свидание. Ройал научил меня водить машину. Сопровождал на выпускной бал. Подарил мне мой первый поцелуй… среди всего прочего. С ним я испытала вкус первой, всепоглощающей и удивительной любви с бессонными ночами. Впереди у нас была целая жизнь.
Меркурий — первая планета от Солнца, Венера — идёт за ним, является самой горячей планетой в Солнечной системе. Они находятся на невероятно большом расстояние друг от друга, но что, если однажды они встретятся? Их схожесть проявляется в абсолютном отсутствие чувств, но есть кое-что сильнее. Кое-что, что прорывается сквозь самую твердую землю наружу и расцветает. Их сердца больше не глыбы льда и время снова начнет свой счет. Время для них снова закружится, но когда-то оно может уйти сквозь пальцы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что может быть общего у молчаливого, угрюмого парня из глухой деревни и молодой, перспективной девушки из Москвы? Где вообще эти два человека, из разных кругов общения, социального статуса и абсолютно противоположных взглядов на жизнь могут встретиться? Однако, случай решил все за них и буквально столкнул их лбами! Эрике пришлось забыть о хорошей жизни в городе и на ровне с сельскими жителями, учиться зарабатывать свой хлеб тяжелым трудом, и горькими слезами разочарования. Незаметно, со временем, враждебные чувства молодых людей, переросли в большую, настоящую любовь, но! Смогут ли они пронести это светлое чувство через всю жизнь, или при первых же испытаниях, их любовь и доверие будет разрушено? Недоверие, чрезвычайное происшествие, (которое наложило отпечаток на всю их жизнь), и разлука на долгие годы…все это пришлось пережить молодым влюбленным, прежде чем снова посмотреть в глаза друг другу.
Когда я впервые увидела Уилла Монро, я приняла его за типичного придурка из Лос-Анджелеса - слишком красивый, слишком богатый, слишком любит свои пробиотические смузи из капусты. В следующий раз, столкнувшись с ним на родительском собрании его дочери (я - учитель, он - родитель), я заметила его стальные серые глаза, твёрдую грудь под накрахмаленной белой рубашкой и его предположительно свободный безымянный палец. И все, я попалась на крючок. Если бы мы были героями фильма, он бы соблазнил меня и взял прямо там, на столе директора.
После того, как она увидела своими глазами убийство своей матери собственным отцом, сошедшим с ума, в ее душе и разуме не осталось веры в человечность, и желание отомстить всему миру за свою загубленную жизнь привело ее к самому краю бездны.