На грани - [31]

Я метнул свой взгляд в засранца, который загнал Анну в угол в понедельник вечером. Мое тело напряглось, пока я боролся за свой контроль.

Я снял наушники и оставил тонкий шнур свисать с моей шеи. Шум толпы донесся до моих ушей.

- Неужели ты действительно здесь. Есть ставки против того, что ты вообще появишься. Или что ты сбежишь как девчонка прямо перед боем, - его голос старался перекричать внезапную волну возгласов, вырывающихся из толпы.

Матч, должно быть, закончился - была только две причины для такого хаоса, и это либо нокаут, либо боец сдался.

- Я здесь, не так ли? - но я не должен был этого делать. Я должен уйти.

Я напрягся, пытаясь проглотить свое отвращение к Томми - я узнал его имя на днях и мысленно провел вчерашнюю тренировку с ним, думая о том, как сильно я хотел разбить ему лицо, увидев, как он угрожает Анне.

Иисус. Я встретил Анну всего неделю назад. Мы едва знали друг друга, но по какой-то чертовой причине, она была почти всем, о чем я мог думать.

Меня привлекла ее сладость. По крайней мере, я пытался сказать себе это. Моя душа жаждала чего-то чистого после всего, что я сделал. Я думал, что изменился за последние пять лет. Но тот момент в моем офисе, когда я чуть не ударил своего брата, заставил меня понять, что я все тот же человек.

И такой человек никогда не сможет быть с кем-то вроде Анны.

- Хочешь еще что-то сказать? – я сжал кулаки и прикусил губу, борясь с желанием отправить Томми в нокаут.

- Нет, но я с удовольствием посмотрю, как тебе надерут задницу. Тогда я собираюсь позаботиться о Лэсе. И после этого, у меня будет еще один визит к Анне, - рассмеялся он. - Она чертовски горячая. Я просто хочу…

Я набросился на Томми, схватив его за рубашку, как тем вечером у квартиры, замахиваясь кулаком.

Я остановился, увидев улыбку на его лице, которая сказала мне, что это то, чего он хотел. Он пытался вывести меня из себя. Донован послал его сюда, чтобы изводить меня? Чтобы меня распалили перед боем, чтобы я победил? Потому что Донован может и отвратительный кусок дерьма, но он был человеком слова. И он хотел, чтобы я подрался в ноябре, что означало, что я должен выиграть сегодня.

- Ты, блядь, этого не стоишь, - я отпустил его. – Пока что, - я схватил свою толстовку с земли и прошел мимо него.

Я кивнул диктору, давая ему знать, что готов.

Когда объявили мое имя, толпа ревела и ликовала, заводя меня. Я размялся на месте несколько секунд, а затем, вскочив на ноги, двинулся вперед. Толпа расступалась передо мной, как если бы я был Моисеем, а они Красным морем. Некоторые начали скандировать мое имя, но их слова стали белым шумом, когда в поле зрения появился Октагон.

Я засунул свой плеер и наушники в один карман спортивок и достал каппу из другого. Я стянул штаны и бросил их и мою толстовку на стул за пределами кольца.

Я был в своих облегающих боксерских шортах и больше ничего. Я вошел в Октагон, двигаясь, словно огонь был под моими ногами. Мое тело стало менее напряженным, когда я провел пару тренировочных ударов и хуков.

Я остановился, когда увидел, как соперник поднимается по лестнице и выходит на ринг. Темные волосы и еще более темные блестящие глаза смотрели на меня. В какую игру играл Донован? Мои пальцы сжались в кулак, а воспоминания атаковали мой разум.

Это не он. Это не может быть Оуэн. Соберись - Донован просто прикалывается.

Он был моложе. Может быть двадцать пять. Не такой высокий, как я. Может, пять и одиннадцать. Он выглядел достаточно сильным, чтобы выйти против меня. Мускулистый. Здоровый. Но он не перенесет мой удар слева. Никто не мог вынести мой левый хук.

Я едва слышал, что говорил судья, и звуки зрителей, когда заметил Донована за пределами кольца. Его головорезы стояли позади, а он, задрав голову, сверкнул мне улыбкой. Гребаная задница.

Я вызывал в воображении образ Томми. Как Фрэнки бьет Лэса. Что угодно, чтобы распалить мой гнев, чтобы помочь мне пройти через это.

Когда судья закончил говорить, мой противник набросился на меня, словно пуля.

* * *

- Поздравляю, приятель. Но, черт возьми, ты мог бы сделать бой хоть немного интереснее, - глаза Донована мерцали от удовольствия.

Я стоял на парковке перед Мэрсом Донована. Он прислонился к машине, выглядя самодовольно, и я хотел бы, чтобы это был он на ринге, а не бедный болван, который сдулся менее чем за две минуты.

Я стер немного засохшей крови со лба. Он нанес один хороший удар мне по виску, но это был единственный. Сегодняшний вечер доказал одно: я вспомнил, как надо драться. Это было похоже на езду на велосипеде. Кривой, поломанный велосипед.

- Ты все еще непобедим, - сказал Донован почти с чувством гордости, и меня это достало. - Что чертовски хорошо.

- Почему ты выбрал именно его? Он выглядел в точности как… - я не мог произнести его имени. Я не смог этого сделать.

Донован небрежно махнул рукой. - Совпадение.

Да, конечно. С Донованом такого не бывало.

- Применить гильотину (прим., отправить в нокаут с одного удара) было на тебя не похоже.

Ну, я слишком боялся ударить хуком слева, и знал, что гильотина заставит его вырубиться. Борьба была игрой разума, но я был более взволнован, чем когда-либо. Адреналин все еще бурлил во мне, даже двадцать минут спустя. Это было то, что я чувствовал после всех своих боев - заряженный энергией, готовый к большему. Готов пробежать марафон или заниматься сексом всю ночь.