На грани человечности - [19]

   Варварская забава. Хвала промозглой погоде, скрывшей подробности, наименее совместимые с кодексом чести конфедерата.

   Заброшенная вырубка - радуясь оказии, молодая поросль успела вымахать в непролазную мешанину ветвей - преградила путь, и Суламифь осадила скакуна. Всё, пора исчезать. Не быть ей королевой охоты; пусть и впрямь поостынет нездоровый ажиотаж, поднятый подопечными вокруг её неизменной удачливости. Какое облегчение, что элкорнские единороги сравнительно спокойно переносят телепортацию...

   ...Заросли, только что недвижно-безгласные, словно заворожённые, вдруг взорвались остервенелым тураньим воем в двух шагах впереди. Массивная туша рванула через подлесок с шумом и всесокрушительностью танка - видимо, подняли крупного зверя с лёжки, перед самым носом охотницы. Гм, следовало бы сканировать вокруг.

   Отточенная реакция конфедератки не спасла от ошеломления, когда жалобно хрустнули, вдребезги растоптанные, ближние кусты, и прямо на неё ринулся... какой-то "дикий вепрь огромадный - то ли буйвол, то ли бык, то ли тур". (Самое время - тревожить мятежный дух барда!) Вот и гигантский реллем, проченный ей в добычу великодушным отцом Одольдо.

   Зверь - землянке он показался сперва размером с мамонта - как-то озадаченно хрюкнул, запнувшись на всём бегу, присев на задние ноги. Тонко, как испуганный ребёнок, взвизгнул единорог, взвиваясь на дыбы. С трудом, для себя нежданным, Суламифь удержала его - скорее мысленным импульсом, нежели поводьями. На реллема телепатической силы уже не осталось. С глазами, заплывшими кровью - от бешенства ли, от страха? - зверь подобрался перед броском...

   Из каких недр возник первый, рефлекторный порыв: не телепортироваться восвояси, но вскинуть копьё защитным жестом? Оскаленная клыкастая морда перед самым лицом, тяжкий удар, истошный визг - и тёплым, липким брызнуло в глаза.

   Когда Суламифь, ещё недоумевая, смахнула с ресниц багровую пелену, - вокруг восстановилось прежнее спокойствие. В ушах комариным звоном плавилась тишь, да Тэнграл под седлом вздрагивал всем крупом. Он всё-таки шарахнулся вбок, прямо к купе деревьев; землянка не вылетела из седла скорее благодаря случаю, чем искусству наездницы. А реллем недвижимо вытянулся поперёк тропы: тонкое копьё пронзило его череп насквозь, от пасти до загривка.

   Не помнила Суламифь, как выбралась из седла, умудрившись не запутаться в стременах; как отпустила поводья, прижалась спиной к шершавому стволу. "Сперва ты переломишь себя и убъёшь зверя на охоте..." Насколько проще всё оказалось на деле. Не довелось даже "ломать себя" - само собой вышло. И - ни охотничьего азарта, ни ужаса перед содеянным, вообще ни эмоции. Одна опустошённость. А на грани сознания - всё ещё сопротивление свершившемуся.

   Что же? выходит, поживёшь с волками - завоешь и помимо воли?

   Как долго простояла она, оцепенев, слыша лишь робкую перекличку пичуг? Вдруг нахлынули топот копыт, перезвон сбруи, негромкая беседа. Бок о бок показались из тумана отец Одольдо и Лафима Тайлемская. Старый всадник - и молодая всадница; белоснежный единорог - и чёрный как смоль. Конец охоте?

   Голоса казались приглушёнными и - траурными какими-то.

   - Скакун сестры Вайрики, - отчётливо услышала Суламифь слова Одольдо. - Неужто, не приведи Единый, и с нею непоправимое?

   - Сестра Вайрика! - окликнула леди Лафима.

   - Здесь она... жива-здорова, хвала святому Эрихью.

   Одольдо спешился - Лафима подхватила поводья Роэлина, - торопливо подошёл; только теперь, разжав пальцы на амулете, коснулся руки землянки.

   - На тебе кровь, дитя моё. Ты ранена?

   - Пустяки...

   Наскоро Суламифь навела первую иллюзию, что пришла на ум: разодранный на плече рукав, ссадина на шее. Незачем самой порождать слухи о собственной неуязвимости... Взглянула испытующе.

   - Вы встревожены, отче, чем-то помимо моей раны.

   - Убита Герана. - Лафима, приблизясь, спрыгивала с седла.

   Скрипнув зубами, Суламифь оперлась на руку Одольдо. Следовало предвидеть возможность несчастных случаев. И телепортироваться пораньше; и уже на безопасном удалении разбираться с морально-этическими проблемами, да заодно контролировать события, но не быть безвольно подхваченной ими.

   - Может статься, только изувечена? - Надежда прозвучала слабо.

   - Сказано в Писании: "Тому не пробудиться, в ком угасла жизнь", - тихо возразил Одольдо. - Увы, и ты не всесильно, чудотворица. Изведавшие ярость антилопы кадэру - не жильцы.

   Осторожное прикосновение - к мыслям Одольдо, Лафимы. Один на двоих образ: растоптанное, растерзанное тело, раскроенный череп. Останки, в которых нет уже бесшабашной сестры Гераны.

   Однозначно летальный исход - даже для медицины Конфедерации.

   И, пожалуй, даже - для владеющего Силой, пусть и уровня Старейшины.

   Смерть без малейшего смысла. Не ради пропитания, но ради забавы.

   Увы, именно такие, и только такие, доминируют у докосмических.

   - Я убила её. Ту антилопу кадэру, - сообщила для чего-то Лафима.

   - Но лучшая добыча на сегодня, несомненно, у Вайрики. - Одольдо указал на колоссальную тушу; и кивнула Лафима.