На грани апокалипсиса - [5]
И та странная «просьба» Верховного, которую он высказал, «приглашая» Меркулова на эту встречу, и которая поначалу даже удивила и озадачила наркома, теперь более или менее была ему понятна. «Подберите несколько – пять-шесть – наиболее подготовленных кандидатов из числа сотрудников, прошедших или проходящих специальную подготовку для работы за рубежом, в возрасте до двадцати пяти лет и в совершенстве владеющих немецким и английским языками, – сказал Сталин два дня назад, когда лично позвонил Меркулову, – и с личными делами этих сотрудников приезжайте ко мне…»
То, что Верховный задумал какую-то комбинацию, наркому было понятно. Смущал Меркулова возраст сотрудников, которых надлежало отобрать: до двадцати пяти лет. Это не тот возраст, в котором кого-то можно отправлять для выполнения серьезного задания за рубеж, а серьезность и сложность задания сомнений у него не вызывали, раз инициатива исходила от Сталина. Кроме того, начинать операцию по внедрению сейчас, накануне решающего и окончательного разгрома Германии, Меркулов считал делом малоперспективным.
– Товарищ Сталин, план, который вы предложили – хорош. Я бы даже сказал – план гениален…
– Что? Что вас смущает? Говорите. Я это чувствую по вашему голосу. Я ведь для того вас сюда и пригласил, чтобы выслушать ваши контраргументы и чтобы вы предъявили свои контрдоводы.
– Возраст сотрудников, товарищ Сталин. В таком возрасте человек еще не может занимать сколь-нибудь значимый пост ни в одной из структур СС или вермахта, который мог бы хоть как-то заинтересовать англичан или американцев. А офицер младшего чина вряд ли может интересовать английскую или американскую разведку. Существует большой риск не получить ожидаемого результата от проведенной операции.
– Американскую, – с нажимом уточнил Сталин. – Сейчас мы с вами обсуждаем вопрос о внедрении нашего человека именно в американскую разведку. – Он сделал довольно большую паузу, затем продолжил свои рассуждения:
– Насчет того, что молодой офицер не может занимать высокого положения в структурах СС и германской армии, тут вы, пожалуй, правы. А вот насчет того, что офицер невысокого армейского чина не сможет их заинтересовать, тут я с вами не согласен. Кто, как не боевой офицер, сражавшийся с оружием в руках против большевиков, к тому же в совершенстве владеющий английским и… русским языками, может еще заинтересовать Управление стратегических служб США, которое уже сейчас разрабатывает планы будущих операций против Советского Союза? Нет, товарищ Меркулов. Окажись такой человек в руках людей Донована, они его из поля зрения уже не выпустят. И малый чин офицера вермахта – с эсэсовцем они могут и не связаться – послужит нам в данной ситуации на руку, он не будет способствовать глубинной проверке офицера. По крайней мере, на начальном этапе. А насчет риска… Скажите, Всеволод Николаевич, в вашей работе вам часто приходилось сталкиваться с решением подобных вопросов без определенного рода риска? Возможна ли вообще работа разведки без риска?
– Нет, товарищ Сталин.
– Вот видите. Я тоже думаю, что нет. Вы принесли с собой то, о чем я вас просил?
– Да, товарищ Сталин, принес.
Меркулов поднялся из-за стола, принес портфель, который он отставил к стене, когда вошел в столовую, и выложил на стол стопку папок голубовато-серого цвета. Это были личные дела сотрудников, которые отобрали наркому работники кадрового аппарата, и которые Меркулов предварительно тщательнейшим образом изучил сам.
Сталин сел за стол, отложил трубку в пепельницу, взял верхнюю папку и раскрыл ее. Он долго всматривался в фотографию сотрудника, затем, убрав снимок в специальный кармашек на внутренней стороне титульной корки, стал внимательно читать листок по учету кадров. Изучив личное дело от корки до корки, Сталин отложил его в сторону и взял другую папку.
«А он постарел…» – подумал Меркулов, глядя на сильно поредевшие волосы Верховного, на его усы, совсем не щетинистые, а скорей мягкие и даже чуть обвисшие, на густую сеточку красных прожилок, проступающую сквозь кожу на щеках и делающую заметной бледность лица. И еще Меркулову бросился сейчас в глаза общий облик Сталина. Это был совсем не тот облик, который все привыкли видеть в монументальных скульптурах и на гигантских полотнищах портретов вождя. В эти минуты перед ним сидел сильно изнуренный человек с уставшими плечами и чуть сутуловатой осанкой.
Меркулов рассматривал Сталина исподволь, бросая на него короткие цепкие взгляды; тот же продолжал внимательно изучать личные дела и, казалось, совсем не замечал наркома. Только редкие уточняющие вопросы Сталина, на которые Меркулов давал исчерпывающие ответы, говорили о том, что Верховный не забыл о его присутствии.
– Что, сильно я постарел? – не отрывая взгляда от документов и словно прочитав мысли наркома, неожиданно спросил Сталин. От столь точного попадания в ход его мыслей Меркулов смутился, ему даже стало немного не по себе. – Вы разглядываете меня, как цыган, покупающий лошадь.
– Я думаю, товарищ Сталин, о том, смог ли кто-либо другой вынести ту ношу, которая с началом этой войны обрушилась на вас и которую вы, как Верховный главнокомандующий, все это время несете на своих плечах. Какой же внутренней энергией должен обладать человек, чтобы такой груз вынести?
Глубоко законспирированный агент советской внешней разведки Сергей Озеров — он же сотрудник ЦРУ США Стэн Бредли — становится свидетелем и «участником» сговора ЦРУ с мафией с целью убийства лидера кубинской революции Фиделя Кастро. Советский разведчик предпринимает отчаянно смелую попытку срыва покушения на кубинского лидера. Оказавшись в лагере подготовки секретного спецподразделения «Москит» в Майами, Озеров-Бредли находит способ передать на Кубу время и место высадки десанта на остров.Роман «Агония обреченных» является продолжением истории приключений и подвигов советского разведчика Сергея Озерова, описанных ранее в романе «На грани апокалипсиса».
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.
Биологическое оружие пытались применять еще в древнем Риме, когда при осаде городов за крепостные стены перебрасывались трупы умерших от чумы, чтобы вызвать эпидемию среди защитников. Аналогичным образом поступали в средневековой Европе. В середине 1920-х, впервые в мире, группа советских бактериологов приступило к созданию биологического оружия. Поздним летом 1942 года оно впервые было применено под Сталинградом. Вторая попытка была в 1943 году в Крыму. Впрочем, Сталин так и не решился на его масштабное использование.
В 2016 году Центральный архив ФСБ, Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный военный архив разрешили (!) российско-американской журналистке Л. Паршиной и французскому журналисту Ж.-К. Бризару ознакомиться с секретными материалами. Авторы, основываясь на документах и воспоминаниях свидетелей и проведя во главе с французским судмедэкспертом Филиппом Шарлье (исследовал останки Жанны Д’Арк, идентифицировал череп Генриха IV и т. п.) официальную экспертизу зубов Гитлера, сделали научное историческое открытие, которое зафиксировано и признано международным научным сообществом. О том, как, где и когда умер Гитлер, читайте в книге! Книга «Смерть Гитлера» издана уже в 37 странах мира.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Ирландский рыцарь Кормак Фицджеффри вернулся в государства крестоносцев на Святой Земле и узнал, что его брат по оружию предательски убит. Месть — вот всё, что осталось кельту: виновный в смерти его друга умрет, будь он даже византийским императором.