На готовенькое, или Бунт марионеток - [34]

— Однако… Это все твои домыслы?

— Не только домыслы. В беседе со мной Фокин как-то обмолвился, что он усовершенствовал свою личность. Это первое. И второе, на мой вопрос, в кого же стреляли в отеле «Галактика», он прямо ответил, что там находилась часть его личности. Да, он так и сказал — часть моей личности.

— Голова кругом. Не понимаю, для чего ему понадобилось делить или размножать свою личность?

— Одному человеку просто не справиться с теми чудесами, которые на Фокина свалились. Наверное, в начале экспериментов Фокин просто дублировал себя, создавал верных помощников. А потом… А потом выдумал идеального Фокина — идеального руководителя, исследователя, не подверженного земным страстям, во всем положительного, безгрешного… Словом, ангела во плоти, Фокина со знаком плюс, не способного на подлости, на преступления, на вероломство. Ему, этому Фокину Второму, он, Фокин Первый, и доверил неземную технику. Его он и оставил управлять Адрией, а возможно, и всей галактикой.

— А сам на заслуженный отдых?

— А сам он, возможно, решил улизнуть на Землю к любимой женщине. Взял, скажем, очередной отпуск. Фокин ведь даже по той информации, что ты мне предоставил, никогда не был монахом. Обычный мужчина… Не учел бедняга одного, он забыл, что идеально положительных героев в жизни не бывает. В мире все связано в один клубок, и добро, и зло неразрывны между собой. В этом, как ты знаешь, и заключается диалектическое единство противоположностей. И Фокину Первому не удалось создать полностью безгрешного и идеального Фокина Второго.

— Так, так, начинаю понимать, — оживился Степкин, — ты, кажется, упоминал о том, что Фокин интересовался, была ли в номере отеля «Галактика» некая женщина. И при этом он очень взволновался?

— Да. Этот Фокин Второй, а именно с ним я имел честь познакомиться на Адрии, из каких-то соображений, наверное, просто приревновав к той неизвестной нам женщине, которую любил Фокин, и попытался устранить своего соперника и, фактически, уничтожить часть своей личности. Теперь понимаешь, почему я сказал, что в отеле «Галактика» в некотором смысле случилась попытка частичного самоубийства личности?

— Теперь, кажется, понимаю. Рассказывай дальше.

— Конечно, мотивы у этого Фокина Второго могли быть и другими. Я даже подозреваю, что ревность была скорее подсознательным мотивом, а обосновал он себе необходимость убийства Фокина Первого какими-нибудь интересами человечества. Дескать, нельзя выпускать такую несовершенную личность на Землю, может натворить немыслимых бед. Сам знаешь, интересами человечества очень удобно оправдывать любое самое мерзкое преступление.

— М-да! Это уж точно, — согласился Степкин.

— Я только боюсь, как бы этот Фокин Второй в своих обоснованиях не оказался частично прав, — сказал Юрий. — Меня все мучил один странный вопрос, который он зачем-то задал мне а конце нашей первой беседы. Он спросил меня, не задумывался ли я, почему в мировых религиях добрые боги обычно действуют в паре со злыми демонами.

— Чепуха! — поморщился Степкин. — В мифологии действует принцип взаимной компенсации добрых и злых сил.

— Это ясно. Меня беспокоит другое, уж не считает ли Фокин Второй себя чем-то вроде бога? Самомнение, мой друг, как известно, до добра не доводит.

— Гм! Исполнение желаний. Принцип доброты. Постой! Постой! — сказал Степкин. — Тогда получается, что Фокина Первого, который прибыл ныне на Землю и, видимо, обитает сейчас где-то здесь поблизости, получается, что его он считает чем-то вроде дьявола?

— Не знаю, старина, не знаю, но сильно опасаюсь, что о Фокине Первом или о Фокине Втором мы с тобой еще услышим. Впрочем, я могу и ошибаться в своих предположениях.

— Я думаю, ты был прав, когда предложил забыть мне всю эту историю и считать ее приснившейся нам. Пожалуй, это лучший выход… — вздохнул Степкин и засобирался домой.

Юрий проводил его до порога квартиры, закрыл за ним дверь, а когда вернулся к себе в комнату, волосы у него на голове зашевелились. В кресле за столом сидел улыбающийся Фокин. Заметив испуг Юрия, Андрей Кузьмич беззвучно захохотал, а когда кончил смеяться, указал Юрию пальцем на соседнее кресло и сказал:

— В способностях вам, голубчик, не откажешь. Вы неплохо для своего уровня раскрутили всю эту историю, правда, упустили некоторые частности и выводы сделали неверные, ну да ладно. Обвинить вторую половину моей личности в попытке моего убийства… Гм… Смело, но абсолютно неверно… А ведь вы, милейший Юрий Алексеевич, были в двух шагах от правильной догадки, от верного решения, но вас понесло в сторону… Вы так перепугались там, на Адрии, что стали задумываться о боге и дьяволе… — Фокин усмехнулся: — Я, конечно, польщен, но не более…

— Ничего не понимаю, — прошептал Юрий. — Кто же пытался вас убить там, в отеле «Галактика», не террористы же эти?

Фокин поморщился:

— Что уж о них вспоминать. Вы были правы, там, на Адрии, это был бунт марионеток.

— Так кто же на вас покушался?

— Подумайте, разрешаю угадывать до трех раз, — улыбнулся Фокин. — Террористов и мою вторую ангельскую натуру мы уже исключили.

— Тогда не знаю, — нахмурился Юрий. — Не сами же вы в себя всадили восемь пуль?