На гиперскорости - [62]

– Но как вы здесь оказались, Раза? – спросил он, улыбаясь. – Ну, вы даете. Впрочем, я рад вас видеть. Наверное, хотели обсудить детали предстоящего собрания?

– У вас тут просто замечательно, судья, – мечтательно сказала Раза, обводя взглядом особняк и ухоженный зеленый зад. – Такой запах!

– А вид какой! – подхватил Леголи. – Я тоже люблю сидеть на этой скамеечке, представляете. В моем возрасте, министр, других удовольствий и не надо.

– Понимаю, судья, – сказала Раза. – А то спешим, носимся по коридорам Дворца, пытаемся куда-то успеть. Как муравьи в муравейнике.

– Да, министр, – подтвердил Леголи и, задрав голову, посмотрел на небо. Большая и малая луны, словно глаза сказочного дракона, наблюдали за Тоухом.

– Так с чем вы, собственно, пожаловали? – спросил он, опуская голову.

С удивлением, он увидел в ее руке длинный узкий кинжал, с которого на землю капала кровь. Леголи успел подумать, какая она необыкновенно алая и совсем не густая и похожа на турмалиновый сок, а потом за шею его схватила железная кисть Твилаги. Краем глаза он заметил, как осело на землю бездыханное тело Джесс.

– Вы правы, – дрожащим от возбуждения голосом проговорила Раза. – Я пришла, чтобы обсудить детали нашего собрания.

Она облизнула вмиг пересохшие губы.

– Оно не состоится, судья. По причине вашей смерти.

Леголи задергался, замахал руками, стараясь попасть кулаком ей в лицо. Раза даже не уворачивалась. Мягкие, нетренированные руки старика не могли причинить вреда. Наоборот, с каждым ударом ее возбуждение росло, давненько она не чувствовала запах смерти. Судья попытался закричать, но из горла вырвался только сдавленный хрип. Она держала крепко.

От нехватки кислорода Леголи начал обмякать, и тут Раза подошла и взяла его за голову. Мягко, почти нежно, она прижала ладони к ушам, посмотрела в блуждающие выпученные глаза и плотоядно улыбнулась, предвкушая удовольствие. Медленно, чтобы не испортить момент, она стала сжимать руки, наблюдая, как краснеет лицо жертвы, как набухает синяя вена на лбу. Старик открыл рот, чтобы успеть что-то сказать напоследок, но Раза решила не давать ему такой возможности. Хрустнул череп, из нескольких, одновременно образовавшихся проломов хлынула кровь. Сладкая судорога прошла по телу Твилаги, заставив закатить глаза и тихонько застонать.

Раза постояла так несколько секунд, позволяя алым потокам промыть ее жадные, смертоносные руки, а потом тело министра власти и наказаний упало к колесам служебного турмобиля.

Она посмотрела на входную дверь, в любой момент готовая убить любого, кто высунет оттуда нос. Она знала, что у Леголи большая семья и приличный штат прислуги, так что была готова к любым поворотам. Однако сегодня им повезло. Каждый занимался своими делами, и никто не спешил встречать главу семейства.

Разочарованно вздохнув, Раза нырнула в глубину цветущего сада. К этому времени, небо стало почти черным. Закаты на Тоухе бывают на удивление стремительными.

Глава 20

Сколл Эмпи стоял у огромного панорамного окна, с которого открывался завораживающий вид на черную бездну космоса и бескрайнее металлическое поле с множеством взлетно-посадочных площадок и ангаров для звездолетов. Он нервничал. С некоторых пор у него завелась дурная привычка прыгать выше головы, и это стоило ему изрядного количества неприятных минут и седых волос. Люди недаром предупреждают: «Всяк сверчок, знай свой шесток». Проблема в том, что немного разбогатев, бедолага-сверчок забывает, кто он есть и начинает мнить себя пупом вселенной. А вселенная такого может и не простить.

Сколл подошел к зеркальной панели, которая занимала всю стену роскошного розового кабинета.

В свои сорок девять выглядел он на тридцать с хвостиком. У него были задорные карие глаза с лукавинкой, кожа хорошего цвета, каштановая шевелюра, которую, конечно, приходилось подкрашивать, но зато по густоте она не уступала гривам лучших тохианских кобылок из его частной конюшни. Щеки немного располнели и уголки губ опустились, но в его возрасте и положении, это был скорее плюс. Слишком моложавый правитель не внушал доверия на переговорах, не говоря уже об уважении. Сколл поправил и без того безупречно уложенную прическу, приложил пальцы к вискам и немного натянул кожу, разглаживая морщины в уголках глаз. Провел ладонью по идеально выбритому подбородку, вздохнул и отошел от зеркала.

До сих пор ему удавалось избегать серьезных стрессов, и это хорошо отражалось и на лице, и на самочувствии. Пусть не все амбиции удавалось реализовать, зато его сну мог позавидовать младенец, и каждое утро он вставал свежим и отдохнувшим. Но в последнее время он заигрался, потерял осторожность и вынужден платить за это бедными нервными клетками.

Раза Твилага слишком опасна, чтобы он мог позволить себе расслабиться. Первая ошибка состояла в том, что своим насмешливым тоном и грубыми намеками он разозлил ее и настроил против себя. Это было непростительно. Сколл Эмпи всего лишь глава Пиратской Станции. Да, с ним считаются. Да, у него в руках достаточно ниточек, чтобы устроить бурю не только в галактике, но и во всем девятом секторе, но кому она нужна, эта буря.