На гиперскорости - [39]

Тимур, сжав зубы, тянул Кирика. Дод постоянно передергивал плечами и поправлял кепку, хотя она и так закрывала половину лица. Бриус некоторое время шагал рядом, потом решил обогнать их и пойти впереди, но как-то сразу передумал, запнулся, и поплелся сзади, прячась за широкую спину капитана.

– Чего ты дергаешься? – прошипел Дод, с хрустом мотнув головой.

Парень покраснел и пошел ровнее. Видать не зря одноклассники подшучивают, подумал он. Вляпался, дурак, в историю на ровном месте. И тем не менее Бриус почему-то не чувствовал ни обиды, ни раскаяния. Что-то в этой истории, а скорее даже все, приятно будоражило кровь.

Тимур остановился и аккуратно положил Кирика на землю.

– Послушай, дружище, – сказал он, обращаясь к Бриусу. – Спасибо тебе, что помог. Я не хочу больше тебя задерживать, да и небезопасно это. Так что ты, наверное, можешь идти.

– Как же вы этого донесете? – спросил парень озабоченно, и в его вздохе смешалось облегчение и разочарование.

– Донесем, – ответил Тимур. – Если знаешь поблизости что-нибудь навроде лечебницы, где не будут задавать лишних вопросов, это было бы замечательно.

Бриус задумался. Ему хотелось поскорее очутиться дома, тем более что тот был недалеко, но он так же чувствовал, что не может бросить, оставить на произвол судьбы этих странных людей. Скорее всего, они преступники, думал он. Возможно, они убивали людей и грабили звездолеты, так почему же он не бежит в полицию, а думает, как бы им помочь?

– Мой дядька, – сказал он. – Он не будет задавать вопросы, особенно, если ему заплатить.

– Он врач? – спросил Тимур. – Хотя заплатить нам, в любом случае, нечем.

Парень скис. Дядя Ортобель бывший врач, а ныне алкоголик и пенсионер, человек надежный. Бриус не раз обращался к нему, когда нужно было достать выпивку, машину или закатить вечеринку без ведома родителей. Слово свое дядя держал железно и никогда не подводил, но всегда требовал долю.

– Почему нечем, – пробормотал Дод и отогнул левый борт куртки.

Широкий внутренний карман был щедро наполнен горошком.

– Ты что, с ума сошел! – выпучил глаза Тимур. – Я же сказал, все сжечь. Этот чертов горошек – единственное, что нам реально можно предъявить.

– То есть когда ты вырубил четверых полицейских и угнал гиперцикл, это нормально, – сказал Дод, закрывая куртку и передергивая плечами. – Это ты действовал в рамках закона. Ты совсем сбрендил, капитан. Мне пришлось немного сымпровизировать, чтобы ты нас окончательно не угробил.

– Дод! – простонал Тимур. – Ты молодец, конечно, что позаботился обо всем, но где мы продадим это дерьмо?

– Твоему уважаемому дяде случайно не нужны наркотики? – спросил Очкарик у Бриуса. – Качество гарантируем.

– Думаю, он согласится, – обрадовался Бриус. – Я такой пробовал прошлой зимой, когда отмечал совершеннолетие. Убойная штука.

– Убойная не убойная, а тебе, малец, ничего не перепадет, можешь мне поверить, – сказал Дод. – Показывай, куда идти.

Тимур тяжело вздохнул и поднял Кирика. Страшно болела голова, во рту пересохло, а руки ныли от тяжести. Можно, конечно, передать ношу Бриусу, который выглядел на удивление свежо, но почему-то было стыдно. В очередной раз капитан подумал о заведении Диса и о том, как приятно бывало выпить там шесть кружек пива, запить шестью рюмками икрисовой, доковылять до номера и забыться.

Старый Ортобель жил в маленькой комнатушке на первом этаже одного из многочисленных серых домов, которые видно строились давно по какой-то социальной программе, а теперь обветшали, осыпались и были забиты, как муравейники.

Ухватив суть проблемы, Ортобель сказал:

– Полторы сотни кредитов, парни, иначе не возьмусь.

У него было красное оплывшее лицо, испещренное морщинами, с гигантскими многоуровневыми мешками под глазами и свисающими щеками. Мешки были такими тяжелыми, что оттягивали нижние веки, открывая нездоровую желтоватую слизистую. Нос старика напоминал картофелину и все время подергивался и словно что-то вынюхивал в воздухе.

– Мы расплатимся горошком, если не возражаете, – сказал Дод и протиснулся в дверь первым.

– Это будет дороже, ребята, – предупредил Ортобель, пропуская остальных и помогая Тимуру с Кириком. – Сам я это дерьмо не употребляю, так что придется толкать. А это дополнительный риск.

– Договорились, папаша, – буркнул Дод, усаживаясь в плетеное кресло, стоящее у маленького, засаленного окошка. – Мы, кстати говоря, умираем от жажды.

Старик кивнул Бриусу, чтобы тот принес воды, а сам уложил Кирика на высокий деревянный стол и приступил к осмотру. Руки его дрожали и потели, и он постоянно вытирал их о штаны.

– Череп проломлен, – констатировал он, нащупав вмятину и как следует повертев в ней указательным пальцем. – Если мозг не поврежден, надо будет просто заштопать.

Тимур и Дод тем временем кое-как разместились и с наслаждением напились теплой и не очень чистой воды. Бриус уселся на пол, между креслом Дода и грубым деревянным табуретом, на котором сидел, прислонившись к стене, капитан.

– Штопай, – сказал Тимур.

Дод с сомнением посмотрел на него, многозначительно поднял брови и постучал себя по шее.

– Я все вижу, сосунок, – зло сказал Ортобель, не отвлекаясь от обследования. – Бриус, малыш, принеси бутыль. Надо привести себя в форму перед операцией.