На фронтах Великой войны. Воспоминания. 1914–1918 - [79]

Полковник Дроздовский не сочувствовал этому предприятию, считая наступление преждевременным, а силы – недостаточными. Пожалуй, он был прав.

Угрюмый, недовольный, он лично составил план наступления.

О противнике имелись сведения, что он занимает с. Михайловское, ст. Пелагиаду, где его позиция усилена окопами. Несколько юго-западнее ст. Пелагиада его фронт круто загибает к югу и тут кончается; наши разъезды, посылаемые из Рождественской путями вне (юго-западнее) этого загиба, свободно проникали до самого Ставрополя, ничего и никого не встречая.

На этих данных и был составлен план наступления дивизии: прямо на ст. Пелагиада должен был наступать 2-й офицерский полк с двумя легкими, мортирной и тяжелой гаубичной батареями; 4-й Кубанский пластунский батальон с Кубанской батареей должен был следовать особой колонной значительно правее, по проселочной дороге на Ставрополь лесами и по выходе из них атаковать во фланг и тыл расположение противника. Самурский полк, следуя в хвосте колонны на Пелагиаду, предназначался в резерв дивизии. 2-й конный полк, стоявший в Новомарьевской, должен был обеспечивать правый фланг дивизии со стороны Ставрополя и Сенгилеевской.

Левее железной дороги должна была наступать на Михайловку 2-я дивизия, а из района Дубовки, через Надеждинское на Ставрополь с востока – 2-я Кубанская казачья дивизия полковника Улагая.

Ранним осенним холодным пасмурным и ветреным утром, ежась от озноба, небольшие числом рядов, но сильные духом своих бойцов полки 3-й дивизии полковника Дроздовского выступили из Рождественской по дороге на ст. Пелагиада. Это было, если не ошибаюсь, 22 октября. Рассвет наступил на полпути. Противник, видимо, совершенно не ожидал нашего наступления. 2-й офицерский полк близко подошел к ст. Пелагиада, развернулся, нацелился и приостановился, чтобы батареи заняли позиции. Самурский полк взял вправо, в глубокую лощину, составив резерв. Решено было несколько выждать маневра 4-го Кубанского пластунского батальона, которому приходилось пройти более длинный путь. Батареи между тем, заняв позиции, открыли огонь по станции и загибу левого фланга неприятельской позиции, который внизу в лощине с горы, где были батареи, хорошо был виден. Тяжелая баратея с довольно близкой дистанции, не более полутора верст, с первых же выстрелов по станции произвела большой эффект. Каменное здание станции было разбито, грандиозные взрывы 6-дюймовых бомб произвели панику среди большевиков, занимавших станцию, и они тотчас ее покинули, а за ними поспешно бросились в тыл и соседи влево, занимавшие высоту юго-западнее станции. Таким образом, противник стал бросать позиции лишь под влиянием артиллерийского огня, особенно тяжелой батареи, цепи 2-го офицерского полка еще только обозначили наступление.

Почти одновременно с этим ударил очень удачно во фланг и тыл левому флангу большевиков 4-й Кубанский пластунский батальон. Все, что тут было, бросилось бежать в сторону Михайловской, но там появились уже части 2-й дивизии (корниловцы). К югу от этого села сгрудились толпы большевиков. Расстреливаемые нашими батареями, – полковник Медведев даже выскочил для этого значительно вперед и открыто со своими мортирами, – большевики, пометавшись туда-сюда, бросились к Ставрополю, преследуемые нами. В это время были попытки большевиков остановить нас при поддержке резервов из Ставрополя. Повторялись они несколько раз. Тем не менее опрокинув все их, в конце концов, 2-й офицерский полк после полудня приблизился к монастырю Св. Иоанна Предтечи, предместье Ставрополя – версты на две.

Дальнейшее наступление задержалось, так как пластуны, увлеченные в своем маневре по обходу левого фланга противника, слишком далеко зашли влево, перепутались со 2-м офицерским полком, и понадобилось очень много времени, чтобы восстановить боевой порядок их правее 2-го офицерского полка. Только к вечеру, наконец, вытянули последнюю сотню пластунов с левого фланга 2-го офицерского полка и перебросили ее к своему батальону.

Здесь кстати сказать, что потеря времени на приведение в порядок пластунского батальона в значительной степени вызвана неспособностью командира батальона, – начальника вялого, неэнергичного, – управлять батальоном в бою. Вечером, когда сотни пластунов постепенно вливались в боевую линию правее 2-го офицерского полка, большевики, кинув на свой левый фланг весьма значительные резервы, перешли здесь в контрнаступление; их левый фланг шел вдоль леса, правый – на пластунов. Создавалась угроза охвата нашего, еще не прочно обозначившегося правого фланга. Мы в это время стояли на кургане за этим флангом и наблюдали густые наступавшие цепи противника. Расстояние до них было версты три. Несколько впереди и немного влево от нас стала на позицию Кубанская батарея и открыла огонь по наступающему противнику.

Для обеспечения нашего правого фланга полковник Дроздовский приказал Самурскому полку, находившемуся сзади нас в лощине у леса, выдвинуться по возможности укрыто уступом справа к лесу, что тянется полосою к северо-западу от монастыря, и парализовать угрозу нашему правому флангу.