На фарватерах Балтики - [24]
Из всего состава тралящих кораблей соединения борьбу с донными (неконтактными) минами мог вести лишь дивизион деревянных магнитных тральщиков (командир капитан-лейтенант М. М. Безбородов, военком политрук Г. М. Сбоев). Дивизион насчитывал девять кораблей, переоборудованных из бывших рыболовецких сейнеров и мотоботов, - "Сиг", "Поводец", "Пикша", "Воронин", "ГС-1", "ГС-2", "Свирь", "Касатка" и "Ястреб". Из них к тралению с помощью тралбарж были приспособлены только "Сиг", "Поводец" и "Пикша". Эти же тральщики и "ГС-1" могли питать электромагнитный петлевой трал. Остальные корабли имели лишь магнитный (хвостовой) трал и поэтому в ходе траления выполняли вспомогательные функции (обвехование и т. д.).
С чего начать? Какие мины поставлены противником - магнитные, акустические или магнитно-акустические? Эти вопросы со всей настоятельностью встали тогда перед нами, овровцами.
Надо отдать должное штабу бригады траления (начальник штаба капитан 3 ранга М. Т. Радкевич). Преддоженный им порядок тральных работ полностью оправдал себя на практике.
Этот порядок заключался в следующем. Сначала в район постановки вражеских мин высылались быстроходные деревянные катера. Маневрируя на полном ходу, они сбрасывали большие и малые глубинные бомбы, чтобы воздействовать на акустические мины (вызвать самовзрыв, разрушение корпуса или приборов). После этого производилось траление по оси фарватера магнитным или электромагнитным тралом, а затем - тралбаржей с включенным питанием. С целью контроля по фарватеру буксировалось металлическое основание большого корабельного артиллерийского щита, имевшее значительное магнитное поле. Лишь после этого фарватер считался протраленным и объявлялся открытым для плавания.
Уничтожение поставленных противником мин началось 1 июня. В тот день была подорвана первая мина, сдетонировавшая от взрыва глубинной бомбы "малого охотника". 2 июня на траление вышли магнитные тральщики. Первые два дня их многочисленные галсы, обычно выполнявшиеся под воздействием противника, не принесли успеха. Но в последующем было уничтожено 11 мин. Контрольные галсы дали основание считать фарватер безопасным. Однако плавать по нему надо было исключительно точно, не выходя за пределы узкой протраленной полосы2. Расширение ее требовало дополнительного траления, а времени на это не было подводные лодки шли буквально следом за тралящими фарватер кораблями.
9 июня группа "малых охотников" и катеров-дымзавесчиков эскортировала до точки погружения у Шепелевского маяка подводные лодки "Щ-304" и "Щ-317", которые первыми в 1942 году вышли в боевой поход. Во время их следования по створу кронштадтских маяков гитлеровцы начали очередной воздушный налет с постановкой мин на фарватере. Катера эскорта своим огнем отогнали вражеские самолеты, сбрасывавшие парашютные мины. Подводные лодки благополучно вышли в море и вскоре своими торпедами начали разить транспорты противника.
Траление мин овровпы вели всю кампанию 1942 года. За это время магнитные тральщики уничтожили на кронштадтских фарватерах и в Невской губе 53 мины. Бомбометанием с катеров МО было взорвано еще 6 неконтактных мин.
В те дни мы потеряли тральщики "Воронин" и "Ястреб", затонувшие от взрыва мин, и тральщик "Пикша", погибший под артиллерийским огнем противника.
Большую роль в борьбе с минами, сбрасываемыми с самолетов, сыграла своевременно организованная штабом соединения (начальник штаба капитан 1 ранга Н. И. Мещерский, офицеры-операторы Я. С. Большов и И. С. Сафонов) система подвижных постов противоминного наблюдения. Этот вид наблюдения служил важным дополнением к функциям береговых постов флотской службы наблюдения и связи и постов охраны рейдов (ОХР).
Специально созданный отряд подвижных постов насчитывал 20 моторных катеров и 26 шлюпок. Командовал им капитан-лейтенант Н. В. Шклярский.
Эти посты выставлялись ежедневно с 22 час. до 4 час. утра на створе кронштадтских маяков и фарватерах к Лисьему Носу и Ораниенбауму. Наблюдатели на катерах и шлюпках, снабженные средствами зрительного наблюдения и пеленгования, фиксировали в журналах места падения мин и сообщали в штаб ОВРа. Это позволяло эффективно вести борьбу с минной опасностью.
Однажды ночью посты противоминного наблюдения донесли, что две мины упали на берег в районе Бычьего поля в Кронштадте и не взорвались (одна из них угодила в болото). Было решено разоружить их. Наш флагманский минер А. Ф. Гончаренко к этой опасной работе кроме минных специалистов ОВРа привлек инженер-капитана 2 ранга М. Я. Миронова и инженер-подполковника Ф. И. Тепина. Под их руководством группа разоружения успешно справилась с заданием. Это было первое знакомство наших специалистов с новейшим видом минного оружия гитлеровцев. Разобравшись в его устройстве и принципе действия, они легко разоружили еще несколько неконтактных мин, в том числе упавшую на крышу дома на Васильевском острове в Ленинграде.
Тщательное изучение вражеских неконтактных мин позволило установить правильный режим магнитного траления.
Гитлеровцы не ограничились минированием в районе Кронштадта. Стремясь воспрепятствовать развертыванию наших подводных лодок, нарушить морские сообщения с островами Лавепсари и Сескар, они неоднократно ставили якорные мины на фарватерах в восточной части Финского залива.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.