На этом свете - [31]
Пришибло к земле ощущение невозможности что-либо изменить. Фатальная непоправимость… Я поясню! Это как в школьном туалете. Стоишь, зажатый меж писсуаров, что-то пыхтишь себе под нос, а с боков тебя сжимают такие же неудачники. А за спиной стоят ожидающие своей очереди. И, как один, молчат. И каждая тварь смотрит тебе в затылок. Еще минуту назад твой мочевой пузырь разрывался на части, а сейчас ты стоишь в темно-синей форме (такой одинаковый, такой ничтожный), и капли выжать не в силах. Словно пережали самый важный канал между ног. Краснеешь. Стыдно становится. А убрать хозяйство в штаны, не помочившись, еще постыднее. И тут вдруг, через не могу, выстреливает из члена тоненькая струйка, потом вторая, а потом мочевой пузырь обретает власть над тобой, расслабляются ноги, и – шепот из раскрытого рта: а-а-а…
Танец Риты и стал моим шепотом. Моим грузом. Моим пьяным надсмыслом.
– Налей мне. Полную! – она подошла к столу, поймав руками его углы, наклонилась вперед.
– Ты моя принцесса!
Мы выпили не чокаясь. Она отошла в центр зала, покачивая бедрами, поманила меня:
– Давай, давай…
Не бывает чистых танцев. Когда мужчина приближается к женщине, разрушая ее личное пространство, обнимает за талию, прилипая подушечками пальцев, когда касается вздохом ее плеча, небритостью щеки проверяет на прочность девичий испуг – вся его животная сексуальность рвется наружу. Ее можно остановить отстраненностью или податься ей навстречу, но не замечать ее невозможно. Обладайте – и обладаемы будете!
Мы с Ритой не танцевали – жрали друг-друга глазами. Прижимались вплотную, дышали рот в рот, замирая на миллиметре от сладости. Мы воспевали в танце мазохизм недозволенности, легкости, податливости: запрещали друг другу разрешенное яблоко! И это было так сладко! И это было так глупо! Да, так бывает, когда два тела мечтают стать единым целым, но чего-то стыдятся.
И вдруг все закончилось.
– Подожди! – она отстранилась.
– Что не так?
– Все так. Надо кое-что решить.
– Ты чего? Подожди…
– Отдай мне тетрадь!
Вдруг пропала музыка в ресторане, зыркнул недобро пробегающий мимо официант, вернулась тягучая нуга в атмосферу.
Исчезла волнующая грязь танца – глаза Риты посерели, в невидимый и негаданный момент обросли броней. Словно и не было секунду назад электрического тока.
– Зачем? – я удивлялся и еще не понимал.
– За шкафом, – Рита улыбнулась. – Пойми, наша встреча не случайна. Видно, звезды так решили. А против них не попрешь.
Она помолчала и продолжила:
– Губа твой друг?
– Нет.
– Так отпусти его. И отпусти меня.
Мы смотрели глаза в глаза – столкнулись два непонимания. Без подрагивания ресниц, без набухших слез: просто два человека смотрят друг на друга. Без любви, без ненависти – просто. Так в метро ловишь усталые глаза незнакомой девушки, решаешь не отводить взгляд, и она решает так же. И как обреченные смотрите друг на друга.
– Есть книги, которые не должны быть написаны, – Рита первая не выдержала молчания. – И не потому, что они написаны плохо, нет. Они могут быть написаны очень даже хорошо. Даже талантливо могут быть написаны… Черт! Их просто нельзя читать. Ты же писатель! Ты слушай меня, слушай! Ведь бывало у тебя, когда книга выходит из-под контроля. Замыслил одно, а с какой-то строчки все ползет совершенно в другую сторону. Ты пишешь, а от тебя ничего уже не зависит. Бывало? Вижу, что бывало! Ты вроде и не хочешь сюжет уводить, а он сам выбирает свою лазейку. Силой его не выпрямить – иначе фальшь высвечивается за каждой строчкой, – а не остановиться! Ну что, разве скажешь своим пальцам «тпру»? Разве отрубишь их? А внутри тебя все с ума сходит, все противится, отмахивается бровями и ресницами.
Рита говорила спокойно, не повышая голоса. Просто глядела в глаза, выедая через них мой нерв. И через них случайность встречи оказывалась неслучайной. И ресторан, и всё, всё…
– Просто нельзя писать без ответственности. Жизнь, дети, семья – это одна схема. Но отвечать-то не перед ними придется.
– А перед кем?
Рита вдруг откинулась назад всей спиной и захохотала:
– А ни перед кем! – и, продолжая смеяться, добавила: – Вот передо мной хотя бы, мало, что ли?
Стало по-настоящему неспокойно. Оттого, что посетителей в ресторане не осталось, хмель осадил мозги, поролон набухал в икрах и предплечьях. И еще захотелось поцеловать эту женщину легким касанием губ.
Рита словно почувствовала мое состояние, плечи ее расслабились, мешки под глазами потеплели. Она придвинулась плотно-плотно, лизнула наросшую щетиной щеку и зашептала в ухо:
– Перед Ямой отвечать придется! Перед самым ее дном!
После этих слов я отстранился от нее, заглянул в глаза… Они засветились ненатуральным малиновым светом. И я запаниковал.
Рита еще протягивала ко мне руки, что-то говорила, но я уже начал пятиться к выходу из кабака. Нет, я успел добежать до столика, успел схватить в охапку пальто и свой коричневый портфель…
Вы когда-нибудь бежали в страхе по знакомому, но забытому городу? Не разбирая улиц, ларьков, спешащих навстречу прохожих? А? Никогда? Огни слепят со всех сторон: машины, вывески, фонари… Господи, так много темных углов, а спрятаться негде! Тебе в мозг с двух сторон воткнули два ржавых штыря, провернули, да не убили. А-а-а-а!.. И ты летишь, мудацкий корень, ног не чуешь… И готов подавиться собственной слюной… Готов…
В XIX веке произошли важные события, повлиявшие на историю психиатрии, но средства и методы лечения чаще всего имели причудливый и даже нелепый характер, например, пациенты английских психиатрических лечебниц выпивали в среднем 5 пинт (2,8 л) пива еженедельно. Для лечения психических заболеваний применяли такие, на наш, современный, взгляд, беспощадные меры, как удаление зубов или удаление клитора и яичников у женщин, лечение ртутью и рвотой. Такова была «старая» психиатрия: тело считалось основным источником психологических бед.
Психика человека — до сих пор неразгаданная тайна. Современная психиатрия плотно связана с нейробиологией и исследует то, как окружающий мир влияет на головной мозг и как головной мозг людей с психическими расстройствами функционирует в этом мире. В этой книге мы подробно рассмотрим самые распространенные, но в то же время очень спорные расстройства, причины которых даже сейчас изучены не до конца. — Почему раскрытие природы шизофрении происходит параллельно с развитием науки о мозге? — Почему депрессия — действительно серьезное заболевание, на которое стоит обратить пристальное внимание? — Почему сформированная зависимость на самом деле — поражение системы нейронных связей в мозге? — Деменция — признак только ли стареющего организма? В логике психиатрического исследования одним из наиболее интригующих моментов является сюжет с вынесением на первый план конкретного органа, материального объекта, находящегося внутри черепной коробки — головного мозга. Наше исследование — история о том, как психические расстройства стали расстройствами головного мозга, а психиатрия превратилась из маргинальной науки в полноценную медицинскую дисциплину.
Наше сознание – предмет споров сильнейших умов человечества, область исследований, в которой настолько же много интересного, насколько мало определенного и окончательно доказанного. Человечество развивается, создает новые технологии, но в области нашего мышления, психики и психологии до сих пор есть много белых фрагментов, которые только ждут своего исследователя. Психиатрия и философия сознания – интригующая тема, где нет однозначных трактовок и не так много научно-доказанных фактов, но возможно именно из-за этого так занимательно изучать природу психики, наших реакций, психических расстройств и искать причины их взаимосвязи с нашим сознанием.
Битва за Ленинград — самое продолжительное сражение Второй мировой войны, длившееся с 10 июля 1941 года по 9 августа 1944 года. Через призму биографий как прославленных полководцев, так и неизвестных героев автор вырисовывает масштабную картину обороны Ленинграда. Акцент в книге сделан на действиях войск Ленинградского фронта, сражавшихся изнутри блокадного кольца. Голод — самое страшное и безжалостное испытание, которое может выпасть на долю человека. Голод стирает тысячелетия цивилизации, низводя людей до первобытного состояния.
Не теряй надежду на жизнь, не теряй любовь к жизни, не теряй веру в жизнь. Никогда и нигде. Нельзя изменить прошлое, но можно изменить свое отношение к нему.
«Сказки из Волшебного Леса: Находчивые Гномы» — третья повесть-сказка из серии. Маша и Марис отдыхают в посёлке Заозёрье. У Дома культуры находят маленькую гномиху Макуленьку из Северного Леса. История о строительстве Гномограда с Серебряным Озером, о получении волшебства лепреконов, о биостанции гномов, где вылупились три необычных питомца из гигантских яиц профессора Аполи. Кто держит в страхе округу: заморская Чупакабра, Дракон, доисторическая Сколопендра или Птица Феникс? Победит ли добро?
«Сказки из Волшебного Леса: Семейство Бабы-яги» — вторая повесть-сказка из этой серии. Маша и Марис знакомятся с Яголей, маленькой Бабой-ягой. В Волшебном Лесу для неё строят домик, но она заболела колдовством и использует дневник прабабушки. Тридцать ягишн прилетают на ступах, поселяются в заброшенной деревне, где обитает Змей Горыныч. Почему полицейский на рассвете убежал со всех ног из Ягиноступино? Как появляются терема на курьих ножках? Что за Котовасия? Откуда Бес Кешка в посёлке Заозёрье?
Маринка больше всего в своей короткой жизни любила белые розы. Она продолжает любить их и после смерти и отчаянно просит отца в его снах убрать тяжелый и дорогой памятник и посадить на его месте цветы. Однако отец, несмотря на невероятную любовь к дочери, в смятении: он не может решиться убрать памятник, за который слишком дорого заплатил. Стоит ли так воспринимать сны всерьез или все же стоит исполнить волю покойной дочери?
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Джоэл бен Иззи – профессиональный артист разговорного жанра и преподаватель сторителлинга. Это он учил сотрудников компаний Facebook, YouTube, Hewlett-Packard и анимационной студии Pixar сказительству – красивому, связному и увлекательному изложению историй. Джоэл не сомневался, что нашел рецепт счастья – жена, чудесные сын и дочка, дело всей жизни… пока однажды не потерял самое ценное для человека его профессии – голос. С помощью своего учителя, бывшего артиста-рассказчика Ленни, он учится видеть всю свою жизнь и судьбу как неповторимую и поучительную историю.