На экране-подвиг - [29]
Одного не знали большевики. Не знали, что на завод Михельсона пробрались убийцы.
На заводе Михельсона в огромном цехе выступает перед рабочими Ленин. Народу так много, что забиты все проходы. Люди ловят каждое слово вождя. Он, Ленин, может один ответить на все их вопросы.
— Товарищи! Труднее удержать власть, чем ее взять! Революция идет вперед, развивается и растет наша борьба. Чем сложнее и глубже делаются задачи, тем напряженнее, сложнее и ожесточеннее становится борьба!
Ленину передают записку. Он читает ее.
— Послушайте, что здесь написано… «Власть вы все равно не удержите. Шкуры ваши натянем на барабаны».
В зале гул возмущения.
— Спокойно, товарищи, — говорит Ленин. — Я вижу — это писала не рабочая рука. Вряд ли написавший эту записку осмелится выступить здесь.
Гулом одобрения встречают рабочие слова Ленина.
— Пусть хнычут дрянные душонки и бесится буржуазия! Удержать Советскую власть, удержать и закрепить победу трудящихся над помещиками и капиталистами можно только при строжайшей железной власти сознательных рабочих! Помните, товарищи рабочие: у нас один выход — победа или смерть!
Ленин кончил говорить. Тысячи глаз обращены к нему, тысячи рук приветствуют его. Зал запел «Интернационал». Ленин, окруженный друзьями, выходит во двор. В машину сесть он не успел. Каплан выстрелила…
Боль, горе, тревога, ненависть на лицах людей. «Смерть убийцам!»
Ильич тяжело ранен. Будет ли он жить? Можно ли его спасти?
Лучшие, опытнейшие врачи страны борются за жизнь Ильича. Положение очень серьезное.
Каждую минуту, каждый час на заводах, в скопах, на боевых кораблях ждали люди сводок о состоянии здоровья Ленина.
Ответом врагу было наступление Красной Армии на всех фронтах.
Под натиском Красной Армии бежали казачьи полки, были взяты у белогвардейцев Казань, Грозный, Уральск, Симбирск, Чистополь. Бежит белая армия к Дону.
И вот уже приходит к людям первая радостная сводка о здоровье Ильича: «Пульс сто двадцать, хорошего наполнения… Дыхание двадцать четыре. Ночь спал сравнительно спокойно… Кашля не было… Чувствует себя бодрее… глотание свободное и безболезненное».
Врачи берегут силы Ильича, не разрешают разговаривать, читать, а он уже не может больше выносить безделья — и украдкой выходит из комнаты.
Ильич в кабинете. Жадно нагнулся над грудой бумаг. Рука на перевязи.
Звонит телефон.
— Слушаю. Ничего, он поправляется, чувствует себя хорошо… да-да, температура нормальная… Что?.. Да, конечно, лежит в постели. А кто это говорит? Ах, очень удачно, вы-то мне, батенька, и нужны… Да-да… Это Владимир Ильич говорит, представьте себе… И напрасно вы так бурно радуетесь, товарищ Поляков, я вам сейчас снова задам такую головомойку… что… Согласны на любую? Ну, так вот: объявляю вам строгий выговор с предупреждением. Вы думаете, я не знаю, что вы…
Входит доктор. Всплескивает руками.
— Я вам немного попозже позвоню… — тихо говорит Ильич в трубку и вешает ее на рычаг, смотря на доктора с видом виноватым и озорным.
— Это безобразие! — сердито говорит доктор. — В постель сейчас же! Я буду на вас жаловаться!
Ленин идет с ним из кабинета, взяв его под руку.
— Ладно, ладно, доктор, вы не ябедничайте, это нехорошая черта. Воздух Совнаркома мне очень полезен.
Вбегает Евдокия Ивановна.
— Что ж это вы, — с нарочито серьезным упреком говорит ей Ленин, — больного-то проморгали…
Евдокия Ивановна только руками всплескивает.
Доктор хочет уложить Владимира Ильича в постель.
— Позвольте мне посидеть в кресле, — просит Ильич…
Доктор разрешает немного посидеть в кресле, но просит Ильича не читать. Зная Ильича, перебирает подушки, ищет книгу.
— Доктор, вы напрасно ищете, — невинным голосом говорит Владимир Ильич, — у меня все книги забрали.
Из-под подушки врач извлекает большую книгу.
— А… Ну, эта случайно осталась…
Врач уходит, унося книгу с собой.
Дверь закрылась. Ленин прислушивается, сует здоровую руку за спину и извлекает из-под подушек кресла еще одну книгу. Оглядывается на дверь, достает карандаш и начинает работать.
Ленин читает, время от времени делая пометки в книге.
В переднюю ленинской квартиры входит Василий. Он в военной шинели. Евдокия Ивановна с удивлением осматривает его:
— На свадьбу, что ли, собрался?..
— На фронт, Евдокия Ивановна…
— На фронт? Господь с тобой… Перекрестить тебя разве… Да ведь ты такой…
— Такой, Евдокия Ивановна, такой… Владимир Ильич у себя?..
Осторожно приоткрыв дверь, Василий на цыпочках входит в кабинет Ленина. Ильич спит в кресле. Книга лежит у него на коленях.
Опасность миновала. Теперь Ильич будет жить. Ему уже разрешают немного работать… Легче стало на сердце у Василия. Он уезжает на фронт по заданию партии.
Радостные вести приходят в Москву. Красная Армия продолжает победное наступление на всех фронтах.
«Я ЗА ЖИЗНЬ!»
Страна аплодировала. А Щукин чувствовал себя неловко от похвал. Он так много знал о Ленине и так мало еще успел о нем сказать…
Это было в 1939 году.
Вместе с Михаилом Роммом Щукин обдумывал новые фильмы. Один фильм должен был рассказать о Ленине в апреле 1917 года, когда Владимир Ильич вернулся нелегально в Россию из Финляндии, чтобы начать подготовку к революции. Для другого фильма они выбрали тот период истории, когда Ленин боролся за прекращение войны с Германией — период Брестского мира. Третий фильм задуман был как рассказ о жизни и деятельности Владимира Ильича в эмиграции.
