На ее условиях - [18]

Но тени ее прошлого принадлежали только ей. Бороться с ними не было его делом.

Глава 6

— О пять он тут, — проворчал Фелипе, когда Алесандер появился у их дома шестой раз за последнюю неделю. Но голос старика был уже менее недовольным.

Алесандер заходил на виноградник каждый день. В один из дней он принес контракт, и Симона внимательно прочитала его, сидя в машине, припаркованной за поворотом. Только убедившись, что в договоре значится все, что она хотела: пункты про запрет секса, про расторжение брака, про встречную выгоду, — она поставила свою подпись.

Но Алесандер появлялся каждый день, чтобы поговорить с Фелипе, и всегда находил, что починить. И Симона видела, что, несмотря на ворчание, ее деду нравились эти разговоры.

— Конечно, он тут, Abuelo, — сказала она, выходя из своей комнаты. — Он приехал, чтобы забрать меня на вечеринку. Как я выгляжу?

Фелипе повернул голову и моргнул. Его челюсть отвисла.

— Куда ты дела Симону?

— Это я и есть, — запротестовала она, пока не увидела лукавый блеск в глазах деда и не поняла, что он шутит, первый раз с ее приезда. — Ох, Abuelo, — рассмеялась она, сжимая его плечи и пытаясь не испортить макияж слезами, — не дразнись.

— Кто дразнится? — спросил Алесандер с порога.

— Фелипе, старый мошенник, — отозвалась девушка, — спрашивает, куда я дела Симону.

А потом она подняла голову и увидела его в черном костюме и белоснежной рубашке, с красиво уложенными волосами, обрамляющими смуглое лицо… У Симоны пересохло во рту. Алесандер был… великолепен.

— Пойди поторопи ее, — сказал он Симоне. — Я не хочу опоздать на прием к Маркелу.

Фелипе фыркнул, и уголки губ Алесандера приподнялись в улыбке. Симона благодарно улыбнулась в ответ.

— Схожу позову ее, — сказала она, уходя за своей накидкой.

— Не задерживай ее допоздна, — услышала она голос Фелипе. — Она хорошая девочка.

— Не выдавай моей тайны, Abuelo, — шутливо укорила она деда, наклоняясь, чтобы поцеловать его в обе щеки. — И не шали, пока меня не будет.

Дом Маркела выглядел как дворец, с галереями, балконами и высокими арками окон и дверей. Он был так залит светом, что казался золотым на фоне ночного неба, среди пальм во дворе мелодично журчал фонтан.

— Ой, — сказала Симона, когда Алесандер остановил машину перед домом и вышколенные слуги открыли для них дверцы.

Она знала, что Алесандер живет в другом мире, как только увидела его квартиру. И вот теперь ей напомнили, насколько другом. Это мир, где дома были дворцами с фонтанами, а двери открывали слуги. Это даже не ее вселенная.

Симона сделала глубокий вдох и вышла из машины, стараясь не наступить на подол собственного платья. Из светящихся окон доносилась музыка и гул разговоров, иногда прерываемый трелями смеха.

— Нервничаешь? — Отдав машину парковщику, Алесандер присоединился к девушке.

Симона кивнула, сжимая сумочку. Это вечер, когда она не только встретит его семью и друзей, но и сделает первый шаг к объявлению о свадьбе. Конечно, она нервничала.

— Расслабься, — сказал Алесандер, одним взглядом успокаивая ее. — Сегодня ты выглядишь так, словно родилась для высшего света. Идеальная невеста для рода Эскивель. Ты прекрасна.

Он в самом деле так думает? Или это слова, рассчитанные на то, чтобы вселить в нее уверенность — до того, как выбить почву у нее из-под ног очередным напоминанием, что все это временно?

Они почти не разговаривали в машине после того, как Симона поблагодарила его за то, что он поддержал шутку Фелипе. «Наверное, потому, что у него не было публики и нужды играть», — думала она.

— Я говорю правду, — шепнул он, словно мог прочесть все ее мысли и страхи по лицу.

Она почти верила ему, когда он стоял так близко и сжимал ее руку так крепко. Но это Алесандер, напомнила она себе. Он нехороший человек. Он ухаживает за ней, чтобы убедить публику, что они пара, и он хочет, чтобы она верила в это достаточно, чтобы не выбиваться из роли. Только и всего.

И ее это устраивало. Бизнес, напомнила она себе, делая глубокий вдох. Это деловые отношения. Она сможет это сделать, если будет помнить, что это бизнес.

— О’кей, — сказала Симона увереннее, чем на самом деле чувствовала. — Я готова. Давай начнем представление.

Но если взгляд на дом Маркела ошеломил ее, то, попав внутрь, Симона испытала ужас. Столько людей, столько женщин, и все они, казалось, знали Алесандера. Все жаждали узнать, кто она такая. Под их взглядами Симона чувствовала себя бабочкой на булавке.

— Алесандер, ты пришел! Я знала, что ты меня не подведешь.

— Конечно, Madre. — Он склонился, чтобы поцеловать воздух у ее щеки. — Ни за что на свете не пропустил бы эту вечеринку.

В одно мгновение женщина смерила спутницу сына взглядом, в котором были оценка, суждение и приговор:

— Вижу, ты нашел себе очередную уборщицу.

Уборщицу? Симона подняла взгляд, ожидая объяснений, но Алесандер только рассмеялся:

— Позволь представить тебе Симону Гамильтон, внучку Фелипе. Симона, познакомься с моей матерью, Изобель Эскивель.

— Фелипе? — Изобель оборвала приветствие Симоны, игнорируя протянутую руку.

— Фелипе Ортксоа, наш сосед в Гетарии, помнишь?

— Ах, этот Фелипе. Не знала, что у него есть внучка.