На долгую память... - [26]

— Что ты хочешь? — спросила Лиза.

— Не тебя. Хотя, может быть, как-нибудь в другой раз. По настроению, — сказал Гоша. — Но у нас с девочкой Лерой вопрос в другом. Есть ли у тебя, Витя, чувства к ней? Как ты мог так с ней поступить?

— Что за ерунда происходит? — начал выходить из равнодушного состояния Виктор.

— Ты же знаешь, следствие доказало непричастность Виктора к этому делу! — сказала Лиза Гоше.

— Глупая женщина. Совсем не умеешь делать выводы, — развёл руками Гоша. Его полупальто немного распахнулось, и Лиза успела заметить серебряный блеск рукоятки пистолета, зафиксированного в кобуре.

— Что ты хочешь этим сказать? — не понимала Лиза.

— Что я хочу сказать, то я обязательно скажу, — продолжал Гоша. — Лера, молодая наивная девушка, любит твоего мужа до безумия. Несмотря на то, что он с ней сделал! А подставить какого-то гопника, по имени Вова, было делом техники. Так что, Витя, по справедливости надо отвечать сейчас. И, кстати, аборт она так и не сделала. Твой малыш всё-таки родится. Но время ещё есть. Что молчишь, Витя?

— Я хочу домой, — сказал Виктор.

— Это совсем несерьёзно, мужчина! Лиза, как думаешь, как твой муж должен поступить?

— Бред, — сказала Елизавета Баюнова, рассматривая Леру, что стояла в сторонке с безучастным видом.

— Мне нужно домой, — вновь сказал Виктор.

— А ребёнку нужен отец! — сказал Гоша. — Ты помнишь хоть что-то? Помнишь, кто она?

Гоша ткнул пальцем на супругу Виктора.

— Помню, — неуверенно сказал мужчина.

— Кто она тебе? Как её зовут?

— Она… близкая, — тихо сказал Виктор.

— Лизонька, тебе не обидно от этого? — поинтересовался Гоша. Потом перевёл своё внимание на Леру. — Витя, а промычи что-нибудь по поводу этой девушки! Сделаю подсказку: её зовут Валерия. Как ты к ней относишься?

— Я её не знаю. Её травма делает её лицо не красивым, — сказал Виктор. Его приступ острого желания уйти домой пропал, ему стало немного любопытно участвовать в происходящем.

— А раньше-то было красивым, значит. Вот что ты с ней наделал, — играл свою роль Гоша, немного перебарщивая с эмоциональностью. — А что же ты, Лерочка, молчишь?

Девушка решила, что настал её черёд говорить:

— Витя, я очень тебя люблю. Неужели ты меня не помнишь?

Лера просто не знала, как играть свою роль.

— Я тебя не люблю. Но только потому, что мои мысли внутри моей головы слишком редко способны разогнаться до той скорости, когда я начинаю правильно воспринимать происходящее. Похоже, я чем-то болею, — расстроено сказал Виктор.

— Вот такие бывают в жизни повороты! — сказал Гоша. Он начал понимать, что этот разговор становится бессмысленным. Его блеф не вызвал ни у кого никаких эмоций.

И тогда Гоша, осмотревшись по сторонам, и не заметив вокруг свидетелей, достал из кобуры пистолет, и привёл его в боевую готовность.

— Зачем вы это делаете? — вскрикнула Лера, но поняла, что ей можно было этого и не делать, ведь дуло пистолета было направлено в сторону жены Виктора.

— Витя, хватит играть в Фореста Гампа. Мы понимаем, что ты немного расстроен результатами своей аферы, но пора тебе всё рассказать, — сказал Гоша.

— Я ничего не знаю, не могу сказать! Я не помню, мои мысли заторможены! — запаниковал Виктор, нервозно перекладывая из руки в руку увесистый зонт.

— Лиза, ты, похоже, ничего и не знаешь, — сказал Гоша. — Помимо молодой любовницы, у твоего мужа есть много денег. Но он их спрятал. Часть найти удалось. А другая часть остаётся бесхозной, а Витя всеми силами старается быть дурачком. Он гениальный аферист! Он украл деньги у своей конторы, которая украла эти миллионы у честных людей.

— Я не крал! — сказал Витя.

— Если ты не скажешь, где остальные деньги, то я просто застрелю твою жену, — сказал Гоша.

— Зачем кого-то убивать? — Виктор был готов расплакаться. Он решительно ничего не понимал.

— Где деньги, Лебовски? — настаивал на своём Гоша. — Витя, деньги где? Считаю до трёх! Раз!

— Я не понимаю о чём ты! У меня нет с собой денег! — сказал Витя. У него от паники заболел живот.

— Два! — громко крикнул Гоша. Ему, на самом деле, не хотелось стрелять среди бела дня, но он не мог придумать ничего лучше.

— Витя, клад! Клад! — поддалась всеобщей панике Лера.

— Клад очень нужен, — будто в озарении сказал Виктор.

— Зачем он тебе нужен, Витя? Зачем тебе нужен клад?! — почти закричала Лера.

— Я не помню, — честно ответил Виктор.

— Два с ниточкой! — продолжил отсчёт Гоша.

— Витя, скажи, где клад, он ведь убьёт её! — заплакала Лера.

Лиза боялась сделать лишнее движение. Не хотелось ей умирать на мокром асфальте некогда любимой аллеи.

— Я ведь убью её! Два с иголочкой! — сказал Гоша.

— Клад, Витя, клад! — пыталась докричаться до Вити Лера.

Но Виктор не знал, что ответить. Он заплакал и повернулся к Гоше спиной. Мужчина переправил пистолет на него, думая, что Баюнов попытается сбежать, но тот только упал на колени. После чего, он наклонился, аккуратно положил руки в лужу, и, не отпуская крепко сжимаемый зонт, и дотронулся лбом до асфальта, немного испачкав лицо в грязной воде. Он стал похож на страуса, прислонившего свою трусливую голову к земле.

Гоша аккуратно подставил пистолет к затылку Виктора. Стрелять он не собирался, но продолжать морально угнетать он был обязан. Чуть позже он планировал позвонить своим людям, чтобы вывести всех в лес, и уже там начать пытать Виктора с большим энтузиазмом.