На Днепровском рубеже - [30]

Полковое учение с боевой стрельбой — это венец подготовки полка. Мероприятие весьма сложное как в плане его проведения, так и в плане подготовки. Николай Андреевич Веревкин-Рахальский, несмотря на свой еще достаточно молодой возраст, ему шел тогда всего тридцать четвертый год, а он уже седьмой год командовал дивизией и был на тот период времени одним из самых опытных и известных командиров дивизий в Красной Армии, обладая к тому же весьма независимым характером. Заслужить от него такую оценку было лестно для любого командира.

Н.А. Веревкин-Рахальский прожил большую и интересную жизнь, пережив не только своего ученика, но и почти всех наших известных военачальников и полководцев времен Великой Отечественной войны. Он умер в возрасте 91 года в Москве в 1984 году и, по рассказам очевидцев, всегда с особой теплотой вспоминал в своих беседах о Леониде Григорьевиче Петровском[11].

Несмотря на некоторую несдержанность и горячность в поведении, по-прежнему свойственные Петровскому, аттестация, полученная им за период пребывания в должности начальника штаба, была очень хорошей. Надо отметить, что в предвоенные годы, за редким исключением, аттестация на самом деле отображала действительный уровень личной профессиональной подготовки того или иного должностного лица, показывала его сильные стороны, указывала на имеющиеся недостатки, давала ясное понятие, чего заслуживает данный командир и что от него можно ожидать в процессе дальнейшей службы. Это уже в семидесятые годы в Советской Армии, как и сейчас в Российской, она стала представлять собой набор заготовленных штампов, за которыми абсолютно нельзя определить ни уровень подготовки аттестуемого, ни его возможности: все на одно лицо.

Из аттестации на начальника штаба 74-й сд Л.Г. Петровского:

«Начальник штаба 74-й сд Петровский Леонид Григорьевич.

Силой воли обладает, инициативен, энергичный, несколько горячлив. Дисциплинирован, но недостаточно выдержан в служебных взаимоотношениях с непосредственным начальником. Иногда не проявляет достаточной выдержанности и тактичности с подчиненными, что мешает полной сработанности штаба и частично отражается на взаимоотношениях с некоторыми командирами в частях. В служебных взаимоотношениях обычно сух и официален. Во внеслужебное время хороший товарищ.

В военном отношении подготовлен вполне для исполнения высших общевойсковых должностей. Умело руководил пулеметно-артиллерийским сбором дивизии летом, подняв общий уровень подготовки дивизии в этой части.

Любит строевую работу, тяготился своим положением начальника штаба дивизии, иногда смешивал свои функции по должности с командованием.

Хороший строевой командир, быстро растущий военный специалист. Достоин продвижения на должность командира дивизии в очередном порядке.

Командир 74-й дивизии Всревкин-Рахальский.

Военкомдив-начподив Андреев».

Однако вскоре вместо назначения на должность командира дивизии Л.Г. Петровский оказался на курсах усовершенствования высшего начальствующего состава (КУВНАС) при Военной академии имени Фрунзе. Это его не особенно расстроило, и Леонид Григорьевич с усердием начал вспоминать то, чему обучался несколько лет назад в академии, пополняя свой багаж новыми знаниями.

Закончив в конце 1928 года курсы, Петровский был назначен командиром 6-й стрелковой дивизии, дислоцировавшейся в Московском военном округе, в г. Орле. Однако в силу различных причин в командование дивизией вступил только 1 апреля 1929 года.

Прибыв в дивизию, Леонид Григорьевич сразу же взялся за дело и в буквальном смысле слова дневал и ночевал в дивизии, стараясь повысить полевую выучку личного состава и уровень боевой подготовки частей. Но дивизия — это уже не полк, где можно было непосредственно воздействовать на организацию боевой учебы, а здесь многое зависело от уровня подготовки подчиненных командиров. Тем не менее к концу 1929 года результаты его работы были налицо.

Генерал-лейтенант Коваленко Кирилл Алексеевич, бывший в ту пору командиром 16-го стрелкового полка этой дивизии, рассказывал после войны:

«Знакомство с частями дивизии он начал с моего полка. К назначенному времени полк был построен. Командир дивизии начал смотр полка по-суворовски, с осмотра снаряжения, обмундирования, белья, портянок, пуговиц и т.п., на выбор заставляя солдат раздеваться и показывать требуемые вещи.

Уже по ходу проверки стали проявляться пробелы. Затем Петровский перешел к осмотру обоза, причем только неприкосновенного запаса. И опять все погрешности здесь быстро бросились в глаза.

До поверки боевой подготовки на этот раз Петровский так и не дошел.

Он признал состояние полка неудовлетворительным, но иной оценки и не могло быть, мне и самому это было уже ясно.

В заключение Петровский объявил:

— Буду смотреть полк вторично. Вот вам еще неделя на подготовку полка.

Второй раз осмотр полка происходил так: он предварительно собрал командиров батальонов, рот, взводов и старшин и провел осмотр их, требуя идеального порядка в состоянии и пригонке обмундирования и снаряжения.

После осмотра он приказал всему начальству произвести в своих подразделениях то же, что и он»