На Диком Западе. Том 3 - [3]

Полковник рассказал капитану, что эта молодая девушка не приходится ему даже родственницей: она была дочерью одного старого знакомого; Бруце взял ее к себе в дом, когда отца ее взяли в плен шавнии, оставив малютку беспомощною и одинокою. Но отец Доз, Авель, вскоре сам сделался индейцем: его усыновило племя, как будто он происходил из него, и нисколько не заботился о своей дочери, предоставив ее попечению полковника. Капитан от души пожалел покинутое дитя и охотно сказал бы девушке несколько теплых слов в утешение и с участием, если бы полковник не овладел всецело его вниманием, как гостеприимный хозяин.

— Так завтра вы намерены уже продолжить путь? — спросил он молодого офицера. — Я не могу просить вас остаться, так как хорошо знаю, насколько ценно время в нашей стране. Но я был бы чрезвычайно рад, доволен, если бы вы смогли пробыть у нас месяца два, капитан.

Роланд поблагодарил хозяина за любезность и спросил его, какие опасности и трудности ожидают его отряд в пути к водопаду на реке Огайо.

— Никаких! — воскликнул полковник. — Тропа широка и ровна, и через лес ведет превосходная дорога. Нападения индейцев вам тоже нечего опасаться, так как с прошлого года, когда с ними произошла довольно жаркая стычка, в этой местности они больше не показывались. Да в сущности, я нахожу совершенно излишним, чтобы вы углублялись так далеко в леса. Оставайтесь здесь, вблизи от форта: к этой местности индейцы не так-то скоро подступятся. Здесь вы найдете защиту для вашей сестры, и, кроме того, почва здесь лучше, чем где-либо в другой местности США. В деньгах ведь у вас, без сомнения, не может быть недостатка, так как вы, конечно, унаследовали состояние вашего дядюшки.

— Нет, к сожалению, не унаследовал, — возразил капитан. — Это-то обстоятельство и служит причиною того, что я должен отыскивать такую местность, где земли намного дешевле, чем здесь.

— Что за чудеса! — воскликнул полковник. — Старик Форрестер, как я часто слышал от моего старого друга Браксли, слыл самым богатым человеком в стране принца Георга, и, насколько я знаю, остался бездетен. Кто же получил после него наследство?

— Ричард Браксли, ваш старый друг, как вы его назвали, — возразил Роланд. — Поэтому-то я и принужден эмигрировать в Кентукки как искатель приключений и счастья, так как моего капитанского жалованья не хватает, чтобы содержать себя и сестру.

Любопытство полковника Бруце было возбуждено; он задал капитану несколько вопросов и узнал то, что мы должны сообщить и нашим читателям, так как это непосредственно связано с теми событиями, о которых мы намереваемся рассказывать.

Майор Роланд Форрестер, дядя нашего капитана Форрестера и Эдит, являлся главою богатого семейства и старшим из двух братьев. Младший должен был после смерти отца, как это обыкновенно принято в Виргинии, сам добывать себе средства к жизни, тогда как старший унаследовал все владения своих предков. Братья оказались во враждующих лагерях, когда Америка начала борьбу за освобождение от владычества англичан[2]. Младший брат взялся за оружие в защиту интересов народа, тогда как старший всецело поддерживал короля. Он никогда не мог простить своему младшему брату того деятельного участия, которое тот принимал в борьбе за независимость; из злобы он составил духовное завещание в пользу приемной дочери, которую воспитывал в своем доме.

Девочка, однако, вскоре погибла — сгорела в доме своей матери, находясь у нее в гостях. Это несчастие нисколько не изменило отношения Роланда Форрестера к брату, и только тогда, когда брат погиб в честном бою с оружием в руках, взял к себе оставшихся сирот — пятнадцатилетнего Роланда и десятилетнюю Эдит. Старый дядя, такой до сих пор суровый, полюбил сирот и не раз высказывал намерение сделать их своими наследниками. Но судьба устроила так, что Роланд Форрестер прогневил своего дядю тем же, чем когда-то и его отец: юноша покинул дом своего покровителя через два года после того, как вступил в него, и поступил корнетом на службу в полк, воевавший против англичан. После этого он никогда больше не видал своего дяди и нисколько не беспокоился о его гневе, надеясь, что он оставит все наследство сестре Эдит. Но в этом он ошибся. Когда умер дядя, и Роланд покинул армию, чтобы сделаться опекуном сестры, он не нашел Эдит ни в доме дяди, ни в родовом имении их предков: она жила в чужом доме, как бездомная сирота.

Дядя не оставил другого завещания, кроме ко1да-то составленного им в пользу приемыша; это завещание было представлено мистером Браксли, адвокатом умершего. Браксли назначался в этом завещании опекуном девочки, которую считали погибшей в пламени.

Предъявление этого завещания и весь последующий образ действий Браксли возбудили всеобщее удивление. Он предъявил от имени наследницы иск на наследство, утверждая при этом, что малютка жива и вскоре появится, чтобы вступить в свои права. Он вызвался доказать, что наследница не погибла в пламени, а была похищена неизвестными людьми; пожар же в доме ее матери был только удобным случаем, чтобы заставить поверить в гибель девочки. Он уверял, что не знает виновников похищения, хотя делал такие намеки, которые были для Эдит и Роланда тяжелее, чем потеря самого наследства. Он старался возбудить против Роланда подозрения в том, будто это он старался скрыть ребенка, чтобы упрочить за собою и за своею сестрою право на богатое наследство дяди.