На цоколе историй… Письма 1931 — 1967 - [64]

Шрифт
Интервал

Я думаю, что представитель советских писателей на Международном секретариате должен быть облечен большим доверием своих товарищей.

Как Вы знаете, я очень занят испанской работой; помимо этого я хочу сейчас писать книгу и, полагаю, смогу с большим успехом приложить свои силы для успеха нашего общего дела, чем пребывая декоративным персонажем в секретариате.

Если Вы сочтете возможным разрешить вопрос на месте, прошу Вас, во всяком случае теперь, не вводить меня в секретариат, а я со своей стороны обращусь к руководящим товарищам с просьбой освободить меня от указанной работы.

Считаю необходимым указать, что лично с Вашей стороны я встречал неизменно товарищеское отношение, которое глубоко ценю.

С приветом

Илья Эренбург

Впервые (в сокращении) — ЛГЖ (7; 510–511). Машинописная копия — ФЭ, 668, 33–34. В ЛГЖ говорится о реакции Кольцова на это заявление: «Михаил Ефимович, прочитав заявление, хмыкнул: „Люди не выходят, людей выводят“, — но обещал не обременять меня излишней работой» (7; 511).

203. В.А.Мильман

<Из Парижа в Москву,> 19 июля <1937>

Дорогая Валентина Ароновна,

посылаю Вам при этом письме предисловие и перечень статей, а отдельным заказным пакетом рукопись книги[571]. Я должен Вам сказать, что Вы прислали мне очерки в недопустимом виде. Я посылал Вам регулярно из Испании газетные вырезки с исправлением перевранных мест и указывал, что посылаю их с двоякой целью: для Праги[572] и для будущей книги. Вы мне прислали какой-то бред стенографисток, где пропущены часто целые строки и где ничего нельзя понять. С другой стороны, переписанные заново статьи переписаны неграмотным халтурщиком. Я очень удивляюсь, что Вы не пожалели моего времени и сил. Я хотел исправить статьи стилистически, а вместо этого потратил время на исправление перевранных мест. Надеюсь, впредь Вы будете более милосердной в однородных условьях. Оговорите в издательстве, что ввиду всего происшедшего я должен читать корректуру.

Сердечный привет

И.Эренбург

Впервые.

204. В.А.Мильман

<Из Парижа в Москву,> 27 июля <1937>

Дорогая Валентина Ароновна,

я посылаю Вам газету со статьей «Испанский закал»[573]. Вы увидите сколько в ней искажений. Осенью этот вопрос снова станет актуальным. Я Вас очень прошу подыскать человека, который мог бы (конечно, за вознаграждение) проверять статьи, которые я передаю по телеграфу. Вы этого делать не можете и Вы не обижайтесь на мое заявление: такая работа требует особой усидчивости, вполне возможно, что я не мог бы ее тоже выполнять как следует. Надо отказаться от «догадок» и быть придирчивым. Мы с Вами это не раз пробовали и нам это не удавалось. Редакция «Известий», очевидно, тоже не может выделить ни одного подходящего человека. Следовательно, в интересах читателей и автора такого человека надо найти на стороне. Надеюсь, Вы согласитесь с такой постановкой вопроса.

Сейчас у нас есть время договориться насчет многого. У меня будет еще к Вам следующая просьба. Никуда ни под каким видом сами не предлагайте ничего моего, будь то даже мелочь вроде фотографий. Если Вам будут что-либо предлагать, отвечайте, что должны запросить меня и сообщайте мне — при нашей телефонной связи это не займет много времени.

Надеюсь, что альбомы теперь выйдут «вовремя», то есть в середине августа.

Я пишу в «Знамя» и Лупполу[574] насчет романа[575]. Помимо этого я хотел бы, чтобы мои статьи, не вошедшие в альбомы, вышли книжкой. Именно: <следует перечень статей>. Кажется, не пропустил ничего. Если пропустил, укажите. Можно ли издать такую книжку быстро, чтобы она последовала непосредственно за альбомами. Заглавие «Испанский закал. Апрель-июль 1937»[576]. В случае согласия и<здательст>ва, пришлите мне рукопись всего, чтобы я мог почистить и исправить некоторые места, а также сократить — ввиду неизбежных в газете повторений.

Документы, взятые в Брунете[577], посланы заказным письмом 17 июля из парижского почтового бюро № 102, квитанция № 253. Они посланы на имя «Известий». Надо их найти, так как у меня нет второго экземпляра некоторых, напр<имер>,брошюры Геббельса.

Вчера я послал Б.М.<Талю> около 80 документов — с оказией. Надеюсь, они дойдут.

Интервью, которое Вы мне прислали в письме, не могу охарактеризовать.

Завтра мы уезжаем. Адрес: Chez m-me Rochet Tour de Faure (Lot). Телефон: Tour de Faure 4.

Сердечно Ваш.

Илья Эренбург

Впервые. На обороте карандашная запись рукой Мильман: «18066 — Кричевский. Архангельск УНКВД. Кулойлаг». (Возможно, обращались за помощью арестованным родственники ИЭ Кричевские).

205. В редакцию газеты «Известия»

<Из Барселоны в Москву, до 2 августа 1937>

В «Литературной газете» от 20 июля напечатана передовая статья, в которой имеются следующие строки:

«Немецкие писатели Людвиг Ренн и Густав Реглер, французский писатель Арагон, испанский поэт Антонио Мачадо дерутся в интернациональных частях».

Редакция «Литературной газеты» могла бы знать, что французский писатель Арагон находится не в Испании, а в Париже, где он редактирует газету «Се суар».

Редакция «Литературной газеты» могла бы знать, что крупнейшему поэту современной Испании Антонио Мачадо 62 года и что поэтому он не может «драться» ни в интернациональных, ни в испанских частях республиканской армии.


Еще от автора Илья Григорьевич Эренбург
Не переводя дыхания

Иллюстрация на обложке Д. Штеренберга. Сохранена оригинальная орфография.


Трубка солдата

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Черная книга

”В конце 1943 года, вместе с В. С. Гроссманом, я начал работать над сборником документов, который мы условно назвали ”Черной Книгой”. Мы решили собрать дневники, частные письма, рассказы случайно уцелевших жертв или свидетелей того поголовного уничтожения евреев, которое гитлеровцы осуществляли на оккупированной территории. К работе мы привлекли писателей Вс. Иванова, Антокольского, Каверина, Сейфуллину, Переца Маркиша, Алигер и других. Мне присылали материалы журналисты, работавшие в армейских и дивизионных газетах, назову здесь некоторых: капитан Петровский (газета ”Конногвардеец”), В.


Тринадцать трубок

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Люди, годы, жизнь. Книга I

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


День второй

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Дневник Гуантанамо

Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.


Хронограф 09 1988

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Операция „Тевтонский меч“

Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Гранд-отель «Бездна». Биография Франкфуртской школы

Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.


Атомные шпионы. Охота за американскими ядерными секретами в годы холодной войны

Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.


Книжные воры

10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.


Дай оглянуться… Письма 1908 — 1930

Эпистолярное наследие Ильи Эренбурга издается впервые и включает как письма, разбросанные по труднодоступной периодике, так и публикуемые здесь в первый раз. Судьба писателя сложилась так, что он оказывался в эпицентре самых значимых событий своего времени, поэтому письма, расположенные по хронологии, дают впечатляющую панораму войн и революций, расцвета искусства мирового авангарда. В то же время они содержат уникальный материал по истории литературы, охватывая различные политические эпохи. Первый том включает 600 писем 1908–1930 гг., когда писатель большей частью жил за границей (в Париже, в Берлине, снова в Париже); это практически полный свод выявленных ныне писем Эренбурга тех лет.