На чужом пороге - [13]

Она отставила бокал.

— Вы хорошо осведомлены, Август.

— Благодарю вас, — он улыбался, но глаза смотрели выжидающе.

— Позвольте нескромный вопрос: откуда все это вам известно?

— На нескромный вопрос не всегда легко ответить!..

Он сказал все, что имел право сказать, поняла она. Или же ровно столько, сколько ему было велено. Что одно и то же.

— И у вас уже есть копия этого плана?

Август развел руками. Она взглянула на часы. Счет времени был на минуты. И она знала, что не имеет права сделать ни шагу без указания сверху. Да и что она могла предпринять!..

— Спасибо, Август, лимонад был чудесен, как всегда, — сказала она, берясь за сумочку. — Простите, но мне, кажется, следует поспешить...

У нее пока не было плана — только идея. Окончательно план созрел в такси. Связаться со своими у нее уже не оставалось времени, и тогда она вспомнила о двух парнях из авторемонтной мастерской на улице Флерюс. Мастерская находилась в глубине проходного двора, по правую руку, если двигаться от Люксембургского сада. Странная ярко-зеленая крыша сарайчика и большая оранжевая вывеска сразу бросались в глаза всякому, кто шел через двор. Но с коммерческой точки зрения место, бесспорно, было выбрано очень неудачно.

Оба парня были французами, парижанами. Четыре месяца они проходили подготовку в диверсионной школе где-то восточнее Лондона, кажется, под Нориджем. Их забросили в Париж в конце ноября, но операция не состоялась. Парни успешно решили проблему документов и теперь ждали своего часа.

Об их существовании она узнала случайно. В первых числах марта провалился один из связных Интеллидженс сервис, который работал в северных провинциях. Его выследило гестапо. Он пытался скрыться, отстреливался и был ранен. Лечили его в госпитале Аббевильского концентрационного лагеря. Когда с ним наладила связь группа Сопротивления, он уже был сильно напуган первыми допросами и, чтобы поддержать свой побег содействием извне, дал адрес этой диверсионной группы и ее пароль. Спасти связного, впрочем, не удалось. Через день из Аббевиля англичанина отправили в Берлин, где в здании на Принц-Альбрехштрассе и затерялись его следы.

В ее действиях было много риска. Если гестапо уже знало об этой группе, что не было исключено, прийти в мастерскую означало привлечь к своей персоне излишнее внимание. Могла там ожидать и засада...

И все же она рискнула.

К счастью, оба парня оказались на месте. Собрались они быстро. Сообщение, что за мастерской, возможно, следят и поэтому возвращаться сюда нельзя, восприняли спокойно. Пока один готовил к поездке только что отремонтированный «мерседес», второй собрал автоматы и вещи, которые им могли пригодиться, — только самое необходимое. Свой арсенал, весьма пестрый, но представляющий внушительную огневую мощь, они пристроили под специально приспособленными для этой цели макинтошами уже в дороге. О деталях операции не расспрашивали — их функции она изложила лаконично, но исчерпывающе: они всюду следуют за нею и в случае необходимости прикрывают огнем.

Отель был полон охраны. Они проехали мимо и остановили «мерседес» в конце квартала, прошли во двор и через служебный вход проникли в здание. Администратор не сопротивлялся, послушно достал для всех троих халаты с фирменным треугольником и рассказал, как пройти к номеру генерала Рейнгарда Хоффнера. Все-таки на всякий случай они привязали администратора к стеллажу и закрыли ему салфеткой рот — он был слишком разговорчив.

Переодеваясь в халаты, оба парня острили: им нравилась мадам начальница, и было страшно. Но когда дошло до дела, они успокоились.

Часовые в коридоре не обратили на них внимания, но в передней комнате (в номере их было четыре) оказалось трое офицеров, которые воспротивились желанию «прислуги» пройти в санузел. Пришлось доставать автомат. Офицеры подняли руки и по команде повернулись лицом к стене. Теперь на счету были секунды. Каждое мгновение дверь из коридора могла открыться, и тогда...

Один из парней остался здесь, со вторым она прошла дальше. Генерал сразу понял, что происходит, и стал кричать. Замолк он только после третьей пули, пистолет был с глушителем, и выстрелы вряд ли кто-нибудь услыхал, но окно на улицу было открыто. Второй этаж. Рядом, возле парадного, охрана.

Если сказать, что только теперь она оценила все безумие операции, то это будет неправдой. Она это понимала с самого начала. И рассчитывала лишь на стремительность, смелость и удачу. И вот последнего, похоже, им могло не хватить...

Парень сидел посреди комнаты на стуле и, положив на колени автомат, вставлял в гранаты запалы. Его спокойный, деловой вид подействовал на нее благотворно. Стараясь не суетиться и не делать лишних движений, она начала обыск и почти сразу же нашла портфель генерала. Открыть его не стоило труда. В портфеле были две папки с грифами о строжайшей секретности. Она выхватила их содержимое и затолкала в сумочку.

— Пошли!..

Очевидно, они находились в комнате не больше минуты, но для нее эта минута была самой длинной в жизни.

Несмотря на тревогу, поднятую наружной охраной, вырваться из отеля оказалось несложно. Немцы не были готовы к гранатному бою. Однако через вестибюль не пропустили. Пришлось опять воспользоваться служебным ходом. Отступали поочередно: пока один прикрывал огнем автомата, остальные делали перебежку. Эсэсовцы наседали остервенело, оторваться от них не было никакой возможности. Вот тут бы пригодился «мерседес», но немцы сразу начали охватывающий маневр, и машина оказалась у них в тылу.