На черной лестнице - [31]
– поет почти девичьим, тонким голосом долговязый парень с несчастным лицом, подыгрывая себе на гитаре. Перед ним расстелен матерчатый футляр, где лежит несколько монеток. Глаза парня прикрыты, он будто выражает этим свое презрение к толпе или же просто стесняется, а может, и действительно страдает искренне. Юрий Сергеевич, как и все, прошел мимо парня, отыскивая на ходу свободную скамейку. Нашел, поставил на нее портфель, снял кепку и вытер лоб платком. После той чуть не случившейся выходки с языком его прошиб пот, холодный и липкий. «Неужели загриппую… – попытался обмануться Юрий Сергеевич, найти причину своего состояния. – Да не-ет, никакой это не грипп… Переутомился, что ли? Скорее всего».
Рядом остановился маленький сутуловатый старичок в мощных очках. Пушистая, темнорусая, с седыми прядями борода спускалась на отвороты пальто.
Старичок поставил сумку рядом с портфелем Ташевского, расстегнул пальто и размотал на шее шарф. На Юрия Сергеевича пахнуло ароматом одеколона, нет, не одеколона, а чего-то нежного, сладковатого, как женские духи… «От него?» – изумился и испугался Ташевский.
Спрятав шарф в сумку, старичок покопался в кармане пальто и достал часы – этакую увесистую серебряную шайбу, – щелкнул, и крышечка отскочила. Заиграла простенькая мелодия, странно знакомая Ташевскому… Старичок посмотрел на часы и осторожно опустил крышечку. Мелодия оборвалась. Он сунул часы обратно, взглянул на Юрия Сергеевича. Взгляд подозрительный, почти враждебный.
«Специально доставал, чтоб покрасоваться? – спросил себя Ташевский. – Ведь вот же часы висят». Действительно, прямо перед ними – табло с электронными часами. Даже близорукий легко увидит… «Или просто привычка: ожидая поезд, лезть в карман за часами?»
В глубине туннеля вспыхнул свет, пропал, а через секунду появился снова, стал разрастаться, и вместе с ним послышался грохот спешащего к станции поезда.
«Скорей бы», – Юрию Сергеевичу становилось все тревожней, он чувствовал, что с трудом владеет собой; в голове словно бы кипело, ему почти виделось, как лихорадочно делятся и сгорают клетки его мозга… Казалось, что окружающие присматриваются к нему, ловят каждое движение. Мраморные плиты, покрывающие стены, готовы вот-вот обвалиться все разом, колонны – рассыпаться, неподъемными глыбами завалить его, сжать, раздавить… Давным-давно, в детстве, во время какой-то тяжелой болезни было у него похожее состояние, и сейчас Юрий Сергеевич вспомнил себя маленького, одного в темной комнате, окруженного кошмарами, болтающегося между сном и явью. Но тогда, даже в бреду, он помнил, что болеет и что стоит ему вскрикнуть – прибегут родители, возьмут на руки, защитят, успокоят. А сейчас… Кажется – вскрикнешь, вот тогда все и набросятся, колонны разлетятся, потолок рухнет…
Утренний час пик миновал, поезда в это время полупустые. Это хорошо, что не давка. Или наоборот… Ташевский устроился на сиденье, поставил на колени портфель, постукивал пальцами по прохладному металлу застежки… Куда деть глаза? Куда смотреть?
Бросил взгляд вдоль вагона. Люди торопятся занять свободные места, некоторые стоят. В основном заняты чтением или готовятся читать. Конечно же, конечно – газета! Как он мог забыть?! Впервые за столько лет… Журналисты знают свое дело, поскучать не дадут… Скорей газету.
Юрий Сергеевич достал ее из кармана куртки, развернул, стал шарить глазами по странице в поисках многообещающего заголовка.
– Осторожно, – объявляет спокойный и деловой женский голос из динамиков, – двери закрываются.
«Удар! Еще удар!», «Президент мочит розги», «Чеченская рулетка»… Поезд тронулся. «Все в ЦКБ».
«Уже давно нам не угрожали так тупо и нагло. Вчера в кабинет главного редактора…» – стал читать Ташевский, но как-то безотчетно, точно не слов касался его взгляд, а безразличной пустоты; все же его внимание было обращено на происходящее вокруг: вокруг он угадывал сгущающийся частокол тел, и эти тела медленно, осторожно, скрытно и решительно приближались, подкрадывались к нему. И он ясно представлял их хищные лица, напрягшиеся багровые кулаки…
Сколько было возможности, Юрий Сергеевич держался глазами за газетный лист; в нем кипела борьба его привычного, уравновешенного, здравого и нового, пугливо-злобного, всклокоченного; первый уговаривал успокоиться, пытался внушать: все хорошо, все вокруг как всегда, а другой трясся и, торопясь, захлебываясь, шептал: вот они, они со всех сторон, сейчас ринутся и задавят, опереди их, слышишь, о-пе-ре-ди!
И он резко опустил газету – та жалобно зашуршала, измялась, – огляделся. Люди, казалось, предугадав его движение, заранее замерли, сделали вид, что заняты, увлечены своими делишками, ожиданием, когда поезд довезет их до нужной станции, погружены в чтение… Напротив Ташевского на сиденье – шесть человек. Мужчина лет тридцати пяти, с мягким редким пушком на почти облысевшем надлобии; рядом паренек в короткой кожаной куртке, играющий в «Аполло»; девушка с длинным острым носом, уставленным в читаемый ею журнал, и с двумя проводка́ми наушников, касающихся розоватых скул; следующий пассажир – отёчная женщина с болезненным, исстрадавшимся лицом, но в кокетливых белоснежных сапожках, так не идущих к ее грузной фигуре; еще один мужчина, работяга на вид, решительный и простой; шестой сидела молодая женщина в дорогой шубе, но некрасивая, с шершавой, покрытой заметными волосками кожей на лице и тусклыми, ничего не выражающими глазами. «Никакие они не опасные, ничего им от меня не надо», – твердо сказал себе Ташевский и почти успокоился, стал разглаживать газету.
«Елтышевы» – семейный эпос Романа Сенчина. Страшный и абсолютно реальный мир, в который попадает семья Елтышевых, – это мир современной российской деревни. Нет, не той деревни, куда принято ездить на уик-энд из больших мегаполисов – пожарить шашлыки и попеть под караоке. А самой настоящей деревни, древней, как сама Россия: без дорог, без лекарств, без удобств и средств к существованию. Деревни, где лишний рот страшнее болезни и за вязанку дров зимой можно поплатиться жизнью. Люди очень быстро теряют человеческий облик, когда сталкиваются с необходимостью выживать.
Роман Сенчин – прозаик, автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», сборников короткой прозы и публицистики. Лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна», финалист «Русского Букера» и «Национального бестселлера». Главный герой нового романа «Дождь в Париже» Андрей Топкин, оказавшись в Париже, городе, который, как ему кажется, может вырвать его из полосы неудач и личных потрясений, почти не выходит из отеля и предается рефлексии, прокручивая в памяти свою жизнь. Юность в девяностые, первая любовь и вообще – всё впервые – в столице Тувы, Кызыле.
Серия «Перемены к лучшему» — это сборники реальных позитивных историй из жизни современных писателей. Забыть свою первую любовь невозможно. Была ли она счастливой или несчастной, разделенной или обреченной на непонимание, это чувство навсегда останется в сердце каждого человека, так или иначе повлияв на всю его дальнейшую жизнь. Рассказы из этого сборника совершенно разные — романтичные, грустные, смешные, откровенные… они не оставят равнодушным никого.
В новой книге Романа Сенчина две повести – «У моря» и «Русская зима». Обе почти неприкрыто автобиографичны. Герой Сенчина – всегда человек рефлексии, человек-самоанализ, будь он мужчиной или женщиной (в центре повести «Русская зима» – девушка, популярный драматург). Как добиться покоя, счастья и «правильности», живя в дисбалансе между мучительным бытом и сомневающейся душой? Проза Сенчина продолжает традицию русской классики: думать, вспоминать, беспокоиться и любить. «Повести объединяет попытка героев изменить свою жизнь, убежать от прошлого.
У Романа Сенчина репутация автора, который мастерски ставит острые социальные вопросы и обладает своим ярко выраженным стилем. Лауреат и финалист премий «Большая книга», «Русский Букер», «Национальный бестселлер», «Ясная Поляна».В новом романе «Зона затопления» жителей старинных сибирских деревень в спешном порядке переселяют в город – на этом месте будет Богучанская ГЭС. Автор не боится параллели с «Прощанием с Матерой», посвящение Валентину Распутину открывает роман. Люди «зоны» – среди них и потомственные крестьяне, и высланные в сталинские времена, обретшие здесь малую родину, – не верят, протестуют, смиряются, бунтуют.
В новом сборнике известный писатель-реалист Роман Сенчин открывается с неожиданной стороны – в книгу включены несколько сюрреалистических рассказов, герои которых путешествуют по времени, перевоплощаются в исторических личностей, проваливаются в собственные фантазии. В остальном же все привычно – Оля ждет из тюрьмы мужа Сережу и беременеет от Вити, писатель Гущин везет благотворительную помощь голодающему Донбассу, талантливый музыкант обреченно спивается, а у Зои Сергеевны из палисадника воруют елку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга о двух друзьях-пенсионерах, на старости лет решивших круто поменять свою жизнь. Переехать в райский городок у моря. Однако судьба не каждому выдает свои пряники.
Старость, в сущности, ничем не отличается от детства: все вокруг лучше тебя знают, что тебе можно и чего нельзя, и всё запрещают. Вот только в детстве кажется, что впереди один долгий и бесконечный праздник, а в старости ты отлично представляешь, что там впереди… и решаешь этот праздник устроить себе самостоятельно. О чем мечтают дети? О Диснейленде? Прекрасно! Едем в Диснейленд. Примерно так рассуждают супруги Джон и Элла. Позади прекрасная жизнь вдвоем длиной в шестьдесят лет. И вот им уже за восемьдесят, и все хорошее осталось в прошлом.
Впервые доктор Грин издал эту книгу сам. Она стала бестселлером без поддержки издателей, получила сотни восторженных отзывов и попала на первые места рейтингов Amazon. Филип Аллен Грин погружает читателя в невидимый эмоциональный ландшафт экстренной медицины. С пронзительной честностью и выразительностью он рассказывает о том, что открывается людям на хрупкой границе между жизнью и смертью, о тревожной памяти врачей, о страхах, о выгорании, о неистребимой надежде на чудо… Приготовьтесь стать глазами и руками доктора Грина в приемном покое маленькой больницы, затерянной в американской провинции.
Франсин Проуз (1947), одна из самых известных американских писательниц, автор более двух десятков книг — романов, сборников рассказов, книг для детей и юношества, эссе, биографий. В романе «Изменившийся человек» Франсин Проуз ищет ответа на один из самых насущных для нашего времени вопросов: что заставляет людей примыкать к неонацистским организациям и что может побудить их порвать с такими движениями. Герой романа Винсент Нолан в трудную минуту жизни примыкает к неонацистам, но, осознав, что их путь ведет в тупик, является в благотворительный фонд «Всемирная вахта братства» и с ходу заявляет, что его цель «Помочь спасать таких людей, как я, чтобы он не стали такими людьми, как я».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новая книга рассказов Романа Сенчина «Изобилие» – о проблеме выбора, точнее, о том, что выбора нет, а есть иллюзия, для преодоления которой необходимо либо превратиться в хищное животное, либо окончательно впасть в обывательскую спячку. Эта книга наверняка станет для кого-то не просто частью эстетики, а руководством к действию, потому что зверь, оставивший отпечатки лап на ее страницах, как минимум не наивен: он знает, что всё есть так, как есть.
В книгу вошли две повести Романа Сенчина — «Минус» и «Вперед и вверх на севших батарейках». Их герой — полный тезка автора — и автопортрет, и самопародия: как настоящий реалист, он пишет о том, что хорошо знает.Действие «Минуса» происходит в небольшом сибирском городке, Роман работает монтировщиком в театре. Таскает тяжелые декорации, спит с актрисами, пьёт от тоски по вечерам… а ночью мечтает о далекой столице. Герой повести «Вперед и вверх на севших батарейках» уже живет в Москве, учится в Литинституте, успел жениться и развестись, и близок к цели — стать известным писателем.
В новой книге известного прозаика Романа Сенчина собраны три повести – одна из них, самая яркая и лиричная, написана от лица старшей дочери автора, по горячим следам событий на Болотной площади. В героях этой повести любопытный читатель без труда узнает оппозиционера Сергея Удальцова, скандального публициста Сергея Шаргунова и заглянет за кулисы повседневной жизни Сенчина – в его компьютер и даже холодильник.Героями двух других повестей стали диаметрально противоположные по духу мужчины: житель курортного городка без профессии, охваченный печоринской тоской и энтропией, и оренбургский летчик, исполненный гайдаровского героизма.В этом триптихе Сенчин фиксирует ближайшую по времени действительность, не приукрашивая и не замалчивая ничего.
Роман Сенчин – прозаик, автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», «Информация», многих сборников короткой прозы. Лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна», финалист премий «Русский Букер», «Национальный бестселлер». Слом, сбой в «системе жизни» случается в каждой истории, вошедшей в новую книгу Романа Сенчина. Остросоциальный роман «Елтышевы» о распаде семьи признан одним из самых важных высказываний в прозе последнего десятилетия. В повестях и рассказах цикла «Срыв» жизнь героев делится на до и после, реальность предлагает пройти испытания, которые обнажат темные стороны человеческой души и заставят взглянуть по-другому на мир и на себя.