На час или навсегда? - [37]

— Знай, мне интересно все, о чем бы ты ни заговорила, — просто ответил Роберт.

— Ты очень удивишься, если я скажу, что Чарлз Уорвик — мой дальний родственник?

Роберт уставился на нее в полном замешательстве и, как ей показалось, с немалым беспокойством. Она быстро догадалась о причинах последнего и серебристо рассмеялась.

— Нет-нет. Мои слова не последствие падения и не плод прихотливой фантазии. Сегодня Чарлз показал мне фотографию своей матери — кстати, мы с ней очень похожи — с подписью внизу «Анна Хардинг». Хардинг — это фамилия моего дяди, двоюродного брата матери по отцу, которая до замужества была Маргарет Хардинг.

— А ты не подумала о простом совпадении, ведь Хардинг не такая уж редкая фамилия? — озадаченным голосом спросил Роберт.

— Роберт, я хорошо знаю, что это не так. Когда ты выслушаешь мой рассказ, то согласишься со мной. Итак, я начинаю. У каждого в детстве есть свой страх. Страхи имеют имена. Мой назывался «Бедная Анна». Мне было пять лет, и я гостила у бабушки в маленьком городке под Лондоном. Изредка ее навещал старший брат Вилли, и почти каждый такой визит заканчивался ссорой с сестрой. Я боялась его, точнее — колючего неприязненного взгляда, которым он окидывал меня, и его непонятных шуток при обращении…

Взгляд Алисии затуманился, она сосредоточенно смотрела в пространство, как будто пыталась разглядеть события двадцатилетней давности.

— В тот день он приехал очень хмурым, за обедом молчал. Бабушка ни о чем не спрашивала, только поторапливала меня с едой. Когда я закончила, меня тут же отвели наверх, в мою комнату. Но я слышала, как внизу раздавались взволнованные голоса. Постепенно голос бабушки становился все более громким, и я явственно различила ее крик: «Бедная Анна! Бог не простит тебе ее мучений!» После этого бабушка заплакала, а ее брат Вилли вскоре уехал.

Весь день она пребывала в расстроенном состоянии, вечером взяла меня с собой в церковь и там долго молилась. Мне она сказала, что умерла дядина дочь, которая вышла замуж без его согласия и уехала в другой город. «Бедная Анна» — опять услышала я…

Алисия замолчала. Ее лоб прорезала горестная морщинка, уголки губ скорбно опустились.

— Я тебе описываю внешнюю сторону событий, а теперь представь, как все это преломлялось в сознании маленькой девочки, которая впервые столкнулась с понятием «смерть». Когда человек уходит из жизни, где есть солнце, деревья, цветы, реки и озера, где тебя окружают близкие, дорогие тебе люди… Уходит, чтобы не вернуться никогда. Я пыталась представить бесконечность времени, и в моем воображении возникала черная воронка, в которую засасывается разноцветный поток жизни.

Роберт с неослабевающим вниманием слушал рассказ Алисии, понимая, как для нее важно выговориться, чтобы освободиться от груза печальных воспоминаний детства.

— Понимаешь, для любого ребенка трудно впервые в жизни столкнуться со смертью. Но для меня, видимо, из-за того, что в моем сознании с этим была связана зловещая фигура бабушкиного брата, все сложилось наихудшим образом. Я оказалась во власти леденящего сердце страха. Мне казалось, что смерть — это явление исключительно насильственное, исходит от плохого человека, и ты ничего не можешь с этим поделать.

Ночью я лежала в кровати без сна, накрывшись с головой одеялом. За окнами свистел ветер, дом скрипел и издавал пугающие звуки. Внезапно все прекратилось, и после непродолжительной тишины загрохотал гром. Я вскочила с кровати, чтобы бежать в спальню к бабушке, но ноги словно приросли к полу. Как загипнотизированная, содрогаясь от ужаса, я стояла посреди комнаты, озаряемой отсветами молний… И вот в голубом сиянии я увидела дедушку Вилли и рядом с ним тонкую женскую фигуру с неясным лицом. Женщина в немой мольбе простирала руки к дедушке, который медленно приближался к ней. Я стала кричать, чтобы он пожалел ее и оставил жить, но они как будто не видели и не слышали меня…

У Алисии перехватило горло, и она сглотнула, прежде чем продолжить.

— Проснулась я в бабушкиной кровати. Когда утром я рассказывала ей о своем видении, она только недоверчиво покачивала головой, а в конце заявила, что мне приснился плохой сон и что дедушка не виноват в гибели Анны. Это был несчастный случай.

Алисия снова замолчала. Роберт обнял ее, ласково погладил по волосам. Она немного успокоилась и призналась, что все эти годы накануне болезни ее неизменно посещали видения «бедной Анны» и зловещего старика, который хочет отнять у нее жизнь, и каждый раз приходилось заново переживать свой страх.

— Для меня эта тема стала запретной; не позволялось даже приближаться к ней, не то что задавать прямые вопросы, — продолжала Алисия. — «Вот вырастешь, и все узнаешь» — такова была неизменная форма ответа на мои расспросы. Но бабушки вскоре не стало, а с матерью я никогда не была по-настоящему близка, чтобы обсуждать вопросы жизни и смерти. Знаешь, сейчас, когда я знаю историю Анны Хардинг, мне совершенно непонятно, зачем было скрывать от девочки правду? Я чувствую, что только рассказ Чарлза Уорвика положил конец моим детским страхам…

Вспомнив о Чарлзе, Алисия тут же поинтересовалась у Роберта, о чем это они «долго говорили ночью» во время его визита на «Чайку».