На борту С-56 - [26]

На изучение боевого опыта направлена и вся партийно-политическая работа. К концу второй недели пребывания на Севере мы провели на лодке партийное и комсомольское собрания. Обсудили вопрос: "Что нужно сделать в период подготовки к боевому походу".

Опытный подводник командир бригады капитан 1-го ранга Иван Александрович Колышкин расспрашивает меня о нашей боевой подготовке. Он видит, что экипаж подготовлен неплохо. Но ему, как командиру соединения, лишний раз хочется проверить и потренировать нас. С этой целью и было организовано учение, в котором, кроме нас, участвовали две "старые" лодки. Но из всей тройки только мы получили задание стрелять торпедой. Надо было видеть, с каким старанием весь экипаж готовился к учению!

Старшина группы мичман Павлов со своими торпедистами несколько раз проверяли подготовку торпед.

Готовились мы тщательно. Ведь всем нам, в том числе и мне, предстояло держать экзамен!

Учение прошло хорошо. Атаковали мы удачно. Торпеда прошла точно под мостиком цели. Теперь с полным правом могу доложить, что лодка готова к выполнению задания.

С большим нетерпением ждем приказа. Но срок, назначенный командующим, еще не истек. Наша очередь выходить в море не наступила. Несколько дней назад проводили в поход своих друзей с "С-55". До счастливой встречи, дорогие товарищи!

Первый боевой поход

Наконец наступил этот долгожданный день. Меня вызывают к командиру бригады. Матросы и старшины счастливо улыбаются. Они, как и я, догадываются о целях вызова.

На командном пункте, кроме Колышкина, находится командир дивизиона Александр Владимирович Трипольский.

Выслушав мой доклад, комбриг спрашивает;

— Сможете завтра выйти в поход? — И, немного помедлив, добавляет: Предупреждаю, задание будет не из легких.

— Экипаж подводной лодки готов к выполнению любого задания, товарищ капитан первого ранга! — отвечаю я.

Командир бригады внимательно смотрит на меня, затем открывает ящик стола, достает папку с документами и не спеша начинает объяснять боевую задачу. Нам предстоит высадить на вражеское побережье разведывательную группу и принять группу, закончившую работу в тылу противника. Срок выполнения по возможности кратчайший. Следует учесть, что скоро наступит полярный день и высадка станет невозможной.

Насколько большое значение придается этой части задания, видно из запрещения атаковать какие бы то ни было корабли, пока задача не будет выполнена. Главное — высадка. Удастся она — цель похода достигнута, даже если мы ничего не потопим.

Иван Александрович подробно рассказывает, как решались подобные задачи другими лодками. Никаких рецептов не дает. Не хочет связывать инициативу. Обязательно одно — место высадки. Оно определено приказом и изменено быть не может. Находится около рыбачьей деревушки, недалеко от немецкого сигнально-наблюдательного поста. Это основная трудность.

По выполнении первой части задания разрешается приступить к уничтожению кораблей противника на вражеских коммуникациях.

Колышкин напоминает, что фашистские конвои жмутся к берегу, и, чтобы выйти на их пути, нужно форсировать минные поля. В составе вражеских конвоев много кораблей охранения. Атака требует от экипажа лодки настойчивости, мужества и умения.

Инструктаж окончен. Боевой приказ получен. Командир бригады встает.

— Ну что, командир, справишься?

— Так точно, товарищ капитан первого ранга, задание будет выполнено.

— Желаю удачи! Выход завтра. Сейчас можете быть свободны!

— Разрешите объявить о походе личному составу?

— Объявите. Подробности задания объясните в море.

— Есть!

С командного пункта направляюсь в кубрик. Иду радостный, улыбаюсь. Вот оно, первое наше боевое задание! Без всякой скидки на молодость и неопытность! В нас поверили! Представляю, с какой радостью встретит мое сообщение о походе команда!

Сколько же ненависти к врагу должно накопиться в сердцах людей, чтобы сообщение о походе, связанном со смертельной опасностью, вызвало только радость. Океаны горя хлынули на нашу землю вслед за фашистскими ордами. Сотни тысяч наших соотечественников замучены врагами. У многих на нашей лодке большое личное горе: погибли родные и близкие или ничего не известно о их судьбе. Все мы горим ненавистью к гитлеровцам. Наконец настал и наш черед начать расчеты с ними.

В матросах, старшинах и офицерах не сомневаюсь. Знаю каждого, и в каждом уверен. С нашим экипажем плохо воевать нельзя!

С этой мыслью вхожу в кубрик. Приказания о сборе людей отдавать не нужно. Все тут. Ждут моего прихода. Сообщение о предстоящем выходе в море встречается с энтузиазмом. Кое-кто даже "ура" закричал. Разве можно удержаться, когда вся боль за оккупированные гитлеровцами города и села, за страдания родных и близких людей, накопленная за долгие месяцы войны, находит выход-завтра в смертельный бой с ненавистным врагом.

— Предупреждаю, поход предстоит сложный и трудный, — говорю я и добавляю: — Задачу и район узнаем завтра.

Через пятнадцать минут, несмотря на поздний час, команда уходит на лодку, чтобы еще раз проверить готовность механизмов. Никто не согласился бы отложить эту работу на завтра.

На собрание офицеров я пригласил секретарей партийной и комсомольской организаций. Рассказываю об обстановке на театре. В борьбе с лодками противник использует надводные корабли, авиацию, мины, свои подводные лодки и береговую артиллерию, усиливает охрану конвоев. Не стал я также скрывать, что из района, куда нам предстоит идти, не вернулась посланная туда подводная лодка. Подчеркиваю важность организации надежного зрительного и акустического наблюдения. Заканчиваю словами о том, что наше вступление в семью североморцев должно ознаменоваться отличным выполнением боевого приказа.