На боевом курсе - [25]

В этот период на пополнение войск 62-й армии пришла 13-я гвардейская дивизия генерала Родимцева. Трудно описать всю тяжесть и драматичность обстановки, в которой переправлялись части дивизии Родимцева, через Волгу. Противник занимал высоты на правом берегу, и весь левый берег просматривался, вся долина реки простреливалась артиллерией, минометами, а местами и крупнокалиберными пулеметами. Над Волгой непрерывно взлетали фонтаны брызг, вода кипела от взрывов. Наведенный мост часто разбивался снарядами противника. Тогда бойцы погружались на катера, баржи, порой просто хватались за подручные средства. Мужественно и решительно действовали матросы Волжской флотилии, они непрерывно доставляли через горящую и простреливаемую Волгу и части генерала Родимцева, и все необходимое для ведения боев в Сталинграде.

Ярость распаляла нас. В азарте боя, особенно когда мы атаковали колонны или скопления войск противника, летчики снижались до таких высот, что нередко привозили в маслорадиаторах, расположенных снизу самолета, части обмундирования, пилотки, а то и расколотые черепа гитлеровцев.

После таких атак техники самолетов с гадливостью очищали и отмывали радиаторы, потом свои руки, но в душе гордились нами:

- Ну, дают прикурить гадам наши пилоты! - и продолжали готовить самолеты к очередным вылетам.

Истребители Сиднева, Подгорного, Утина, Шестакова, Морозова отчаянно дрались с превосходящим воздушным противником. Бомбардировщики Полбина и Чучева наносили удары по гитлеровцам во вторых эшелонах. Штурмовики Горлаченко, Степичева, Болдырихина, Комарова, поддерживая пехоту, штурмовали противника непосредственно на поле боя, в том числе и в городе. Конечно, и раньше авиация действовала в интересах пехоты. Но то были эпизодические явления. Теперь это стало повседневным и обязательным. Появились пункты наведения (ПН) штурмовиков на цели. Дело совершенствовалось и постепенно нашло свое полное организационное выражение. Мне как-то пришлось участвовать в развертывании пункта наведения в дивизии Гуртьева, где я мог лично познакомиться с легендарным комдивом...

Партийно-политическая работа в нашем полку буквально била ключом. Комиссар эскадрильи В. Гонта, бывший директор средней школы, преподаватель истории, был душой коллектива. Комиссар полка Левченко увлекал людей не только страстным словом, но и своими боевыми вылетами. Регулярно проходили у нас партсобрания. Запомнились повестки дня: "Роль коммуниста в бою", "Коммунисты всегда впереди", Как наиболее эффективно наносить удары по типовым целям". Выступления на собраниях носили форму конкретных предложений: что надо делать для улучшения боевой работы полка, как повысить боеготовность самолетов. Иной раз собрание прерывалось командой "По самолетам"! и, бывало, заканчивались не в полном составе: кто-то не возвращался .. с задания.

В 1942 году меня, молодого коммуниста, кооптировали в состав парткомиссии 8-й воздушной армии, и я, за редким исключением участвовал в ее заседаниях. Случалось, возвращаясь с задания, передавал группу заместителю, а сам садился на тот аэродром, на котором заседала парткомиссия.

Я много мог бы рассказывать о людях в серых куртках. Скромные и неутомимые труженики аэродромов - инженеры, техники, механики - своей работой на войне воистину совершали подвиг.

Помню, в нашей эскадрилье первым за успешные ратные дела и доблесть орденом Красного Знамени был награжден техник самолета Муштаков. И вот за что.

Как-то в полк прибыл главный инженер воздушной армии военный инженер первого ранга Сидоров. Собрал он техсостав полка и говорит:

- Наши истребители подбили новый модернизированный "мессершмит" - Ме-109 г-2. Подбитая машина приземлилась на нейтральной полосе. Кто из техников добровольно возьмется по-пластунски подползти к самолету и зацепить его тросом, а дальше лебедкой или трактором перетащим его к себе.

Наступила пауза. Затем поднимается техник Муштаков и говорит:

- Разрешите мне.

Тут же появились и другие желающие. Но остановились все-таки на Муштакове. Вернулся он в полк ровно через три дня. Лицо - в царапинах, руки в ссадинах и синяках, но цел и невредим.

- Дело сделано, - докладывает, - самолет на аэродроме, у истребителей.

Как потом выяснилось, ничего особенного этот самолет не представлял.

А в Сталинграде продолжались ожесточенные уличные бои. Враг прорвался на территорию тракторного завода и заводов "Красный Октябрь" и "Баррикады". Там нашим войскам мужественно и доблестно помогали батальоны добровольцев из числа рабочих этих заводов. Наивысшего накала бои достигли в районе Мамаева кургана. Думаю, земля на этом кургане и вокруг него только наполовину из грунта, а наполовину из осколков бомб, снарядов и мин. Эта небольшая, но очень важная в тактическом отношении высота стала тогда главной высотой России.

В это время загремело, я не боюсь этого слова, зажглась звезда боевой славы заместителя командира истребительной эскадрильи старшего лейтенанта Михаила Дмитриевича Баранова. С нами рядом воевал авиаполк истребителей. И Баранов нередко сопровождал меня во время боевых вылетов. Он защищал нас штурмовиков от истребителей противника преданно и умело. Среднего роста, с виду не богатырь, с веснушками на лице, Баранов был чрезвычайно скромным и даже застенчивым человеком.