На безымянной высоте - [35]

Затем, сев за руль, Малютин съехал на обочину дороги. Здесь он надел на правый рукав повязку патрульного офицера, а Лопатин, тоже надевший повязку патрульного, тем временем открыл капот и наклонился над мотором, делая вид, будто что-то с ним случилось и он его ремонтирует.

Прохор же, оглядевшись по сторонам, снова залез в кусты и там передернул затвор своего «шмайсера». Теперь Малютин ходил взад-вперед вдоль обочины дороги. При этом он, выказывая нетерпение, поглядывал на часы и похлестывал прутиком по сапогу.

Так прошло около часа. Проехали грузовики с личным составом — они их пропустили, отвечая на приветствия взмахом руки. Наконец появился долгожданный «хорх», в котором обычно разъезжали высокие чины. «Хорх» сопровождали два мотоциклиста в качестве эскорта, и Малютин почувствовал удачу: вот то, что им нужно.

— Внимание! — негромко сказал Малютин своим и, выйдя на середину дороги, требовательно замахал рукой, требуя остановиться.

Лимузин затормозил, и оттуда вылезли два немецких солдата, вооруженных автоматами. Затем в приоткрытую дверь выглянул немецкий полковник, сидевший рядом с водителем:

— Капитан, вы что себе позволяете! Сейчас же освободите дорогу!

— Прошу прощения, герр оберет, идет усиленная проверка, — на чистом немецком выкрикнул Малютин, щелкая каблуками и отдавая честь. — В нашем тылу появились русские диверсанты в форме немецких солдат и офицеров. Они нападают на машины, захватывают пленных.

Он неплохо усвоил урок, который недавно преподнесли ему немецкие диверсанты.

Сердито ворча, немецкий полковник и сопровождающие его солдаты протянули документы. Малютин их тщательно и не спеша стал рассматривать, краем глаз следя за поведением немцев. Охрана явно скучала. Смотрели по сторонам, о чем-то негромко переговаривались. Спешить им было некуда. Солдатская служба идет независимо от того, чем солдат занимается. Спешил один только полковник.

— Капитан, я везу секретный пакет в штаб нашей дивизии! Мне нужно успеть попасть на экстренное совещание!

— Одну минуту, герр оберет, одну минуту… Вот ваша карточка, господин ефрейтор… — обратился он к охраннику. — Похоже, она попала под дождь. И, как мне кажется, ее необходимо сменить. Там чернила и печать, видите, немного смазаны. А подпись совсем неразличима.

— Сейчас же, немедленно освободите дорогу, господин капитан! — крикнул полковник. — Иначе пойдете под трибунал! Помогите им убраться!

Его охранники тоже щелкнули — только не каблуками, а затворами — и подошли вплотную к машине, в которой копался Михаил.

Тот медленно выпрямился, на его чумазом лице было неподдельное недоумение, а в руках — откуда-то взявшийся «шмайсер». Опешившие немцы не успели опомниться — короткая очередь, и оба упали, корчась, на дорогу. И почти одновременно Прохор длинной очередью снял мотоциклистов и водителя, который тоже выскочил из машины на дорогу, щелкая затвором карабина.

Полковника (тоже, кстати, защелкавшего зубами от страха) разведчики моментально скрутили, связали, а в рот забили кляп… Михаил и Прохор, пригнувшись и оглядываясь назад, быстро-быстро потащили его на себе в лес — подальше от дороги. Малютин бежал сзади, изредка в полуобороте к шоссе поводя «шмайсером», чтобы прикрыть отход, если начнется погоня.

Наконец, миновав кустарник, они вышли, запыхавшись, к заросшему лесному оврагу.

Малютин, отдышавшись, лег на спину, достал ракетницу и выпустил в небо красную ракету. Тут же с нашей стороны поднялась оживленная автоматная стрельба, заухали минометы, и немцы мгновенно начали отвечать тем же…

Вот так, под перекрестным огнем, едва переведя дух, они быстро перетащили связанного полковника через овраг и болото на другую сторону. К своим.

Кажется, на этот раз пронесло — по ним не стрелял никто, ни немцы, ни наши.

Здесь их встретили Безухов, Степан и Малахов. Разведчики быстро переоделись в свою форму, выпили по стакану наркомовской, от которой Малютин отказался, и блаженно закурили… Малютин расстелил плащ-палатку и снова лег на дно окопа, вытянулся, закрыв глаза и закусив губу от боли в спине.

— Ну этот хоть сойдет? — спросил Степан, любовно разглядывая полковника. — Смотри, вроде все при нем — погоны, документы, ордена… И живой, главное! Хоть сейчас подфартило.

Он не мог оторвать глаз от такого удачного «языка».

— Это я принес вам фарт, — не удержался Коля Малахов. — Без меня вы бы одних пенсионеров и доходяг таскали.

— А! Наше начальство все равно найдет, к чему придраться, — махнул рукой Прохор. — Староват, скажут…

Или, скажут, могли бы и генерала захватить. С картой Генштаба и секретными приказами фюрера.

— Не война, а довоенный ресторан «Астория», — поддакнул Степан. — В Ленинграде, помню, бывал… Языки там в меню. Олений, говяжий… Так и здесь. Не хочу осетрину, а вот от заливной стерлядки с хреном не отказался бы.

— Ладно тебе, Степа, преувеличивать, — сказал Иван. — Наше дело маленькое: груз сдал, груз принял… Я правильно говорю, товарищ лейтенант?

Малютин не ответил, продолжая лежать с закрытыми глазами. Разведчики переглянулись.

Степан, глядя на Михаила, кивнул в его сторону: ну как он, мол? Тот поднял два больших пальца вверх, а Прохор кивнул в знак согласия.