На берегу - [6]

Тот улыбнулся.

— Не пьем. Дядя Сэм этого не одобряет. А вы пейте. Мы же на британском корабле.

— Если не возражаете, я последую вашему примеру. Семь порций апельсинового сока, пожалуйста.

— Семь так семь, — небрежно бросил капитан. Стюард вышел. — На одном флоте одни порядки, на другом другие, — продолжал он. — В конечном счете разница невелика.

И они пообедали на «Сиднее», все двенадцать, в конце одного из длинных пустующих столов. Потом спустились на пришвартованный борт о борт с авианосцем «Скорпион». Никогда еще Питер Холмс не видал такой огромной подводной лодки: водоизмещение около шести тысяч тонн, мощность движимых атомной энергией турбин — свыше десяти тысяч лошадиных сил. Кроме одиннадцати старших офицеров, команда насчитывала около семидесяти человек — рядовых и среднего командного состава. Как и на любой подводной лодке, все они ели и спали в лабиринте бесконечных труб и проводов, но «Скорпион» был отлично приспособлен для тропиков: имелась система кондиционирования и солидный холодильник. Холмс, незнакомый с подводными лодками, не мог судить о технических достоинствах «Скорпиона», но капитан сказал, что лодка необыкновенно послушна в управлении и хоть и велика, но на редкость маневренна.

Во время капитального ремонта почти все обычное вооружение, боеприпасы и все торпедные аппараты, кроме двух, с лодки сняли. Стало просторнее в столовой, во всех бытовых помещениях, а когда убрали кормовые торпедные аппараты и сократили запас торпед, стало гораздо удобнее и просторнее в машинном отделении. Питер провел здесь около часу с помощником капитана по технической части капитан-лейтенантом Ландгреном. Прежде он никогда не служил на кораблях с атомными двигателями, а ведь почти вся их техника была засекречена, и теперь он узнал много нового. Некоторое, время он потратил, знакомясь с основами: как обращается жидкий натрий, разогреваясь в реакторе, как действуют различные теплообменники, что такое замкнутый гелиевый контур для спаренных скоростных турбин, дающих ход лодке при помощи громадных редукторов, которые несравнимо больше и несравнимо чувствительней всех других частей этой мощной силовой установки.

Под конец он вернулся в крохотную капитанскую каюту. Капитан Тауэрс звонком вызвал темнокожего стюарда, велел принести две чашки кофе и придвинул Питеру складной стул.

— Полюбовались нашими машинами? — спросил он.

Австралиец кивнул.

— Я не знаток техники. Многое выше моего понимания, но все очень интересно. Много у вас со всем этим хлопот?

Капитан покачал головой.

— До сих пор не бывало никаких неприятностей. А если в открытом море что-нибудь разладится, ничего не поделаешь. Остается уповать на свою счастливую звезду и надеяться, что двигатели не заглохнут.

Стюард принес кофе, оба пригубили.

— Мне приказано поступить в ваше распоряжение во вторник, — сказал Питер. — В какое время прибыть, сэр?

— Во вторник у нас будут ходовые испытания. На крайний случай задержимся до среды, но это вряд ли. В понедельник возьмем на борт все припасы и соберется команда.

— Тогда и я лучше явлюсь в понедельник, — сказал австралиец. — Пожалуй, с утра?

— Очень хорошо. Думаю, мы выйдем во вторник в полдень. Я сказал адмиралу, что хотел бы на пробу пройтись по Бассову проливу, а в пятницу вернусь и доложу о боевой готовности «Скорпиона». Приезжайте в понедельник в любой час до полудня.

— А пока, может быть, я могу быть вам полезен? Если хоть что-нибудь понадобится, я приеду в субботу.

— Спасибо, капитан-лейтенант, ничего не нужно. Сейчас половина команды отпущена на берег, вторую половину я завтра в полдень отпущу на субботу и воскресенье. В эти два дня на борту только и останутся один офицер да шестеро вахтенных. Нет, утро понедельника — самое подходящее время… А вам кто-нибудь говорил, чего, собственно, от нас ждут?

— А вам разве этого не говорили, сэр? — удивился Холмс.

Американец рассмеялся.

— Никто ни полслова не сказал. По-моему, перед выходом в море последним узнает приказ капитан.

— Адмирал Гримуэйд меня вызывал перед тем, как послать к вам. Он сказал, что вы обойдете Кэрнс, Порт-Морсби и Дарвин и это займет одиннадцать дней.

— Капитан Никсон из вашего Оперативного отдела спрашивал меня, сколько времени нужно на такой рейс. Но приказа я еще не получил.

— Сегодня утром адмирал сказал, что после этого предполагается гораздо более долгий поход, месяца на два.

Капитан Тауэрс помолчал, не шевелясь, рука с чашкой кофе застыла в воздухе.

— Это для меня новость, — промолвил он не сразу. — А не сказал адмирал, куда именно мы пойдем?

Питер покачал головой.

— Сказал только, что это месяца на два.

Короткое молчание. Потом американец встал, улыбнулся.

— Подозреваю, что если вы заглянули бы ко мне нынче около полуночи, вы бы меня застали за расчерчиванием радиусов на карте. И завтра ночью тоже, и послезавтра.

Австралийцу подумалось, что не худо бы придать разговору более легкий оборот.

— А вы не собираетесь в субботу и воскресенье на берег? — спросил он.

Капитан покачал головой.

— Останусь на приколе. Разве что выберусь разок в город в кино.

Унылые это будут суббота и воскресенье для человека вдали от родины, в чужой стране. И Питер от души предложил: