На берегах тумана - [24]
Их спасло то, что бешеный замешкался на миг — верно, не мог решить, которого из беспомощных противников убивать первым. А может, и палица Торка не просто так скользнула по железной чешуе. Как бы то ни было, потерянное мгновение дорого обошлось бешеному, потому что пришлось ему беспокоиться уже не о том, кого убивать, а как бы самому уберечься: подоспел Нурд.
Начавший понемногу приходить в себя Хон видел, как сшиблись почти неотличимые один от другого панцирные гиганты (если бы не крашенный в желтое хвост вьючного, который Нурд носит на шлеме, так был бы он вылитым бешеным). Схватка была стремительна и ужасна. Громоздкие безликие чудища с непостижимым проворством метались, кружили, рыча и взвизгивая, будто сцепившиеся псы, — под грохот бронной чешуи, под лязг сталкивающихся клинков, все быстрей и быстрей...
А потом Хону показалось, что один из стремительных сполохов промелькнул прямо сквозь широкую спину проклятого. Тот замер, немыслимо надломившись в плечах, качнулся и обрушился на застонавшую под его тяжестью землю.
Нурд — это Нурд. Одним ударом он разрубил и железный наплечник, и дальше. Никто другой не сумел бы так, даже голубым клинком — никто. Подобному умению можно только завидовать без всякой надежды сравняться. Но отрубленное пришлось тащить к хижинам отдельно от прочего, а это не слишком-то приятно, да и вообще излишняя обуза. Так что лучше было бы Витязю прикончить проклятого как-нибудь попроще, без куража. Ведь надобно все же и о людях думать, а не только о собственной славе.
Хон яростно зарычал и отшвырнул недоеденное. О Мгла, до чего же стыдные и несправедливые мысли приходят в голову! Ему бы Нурда век благодарить за спасение, так нет же, злобствует. Не на Витязя, на себя злобствовать надо, на глупость свою! Бешеному подранку под удар подставился, забыл, что ежели проклятый дышать способен, значит, способен и убивать... Допустил сердце захлебнуться яростью — это он-то, как никто умевший сверх меры озлить противника; заставить его совершить глупое и тем воспользоваться! Где же было сегодня твое хваленое воинское умение, Хон? Сам еле спасся, Торка едва не погубил...
Хон вздохнул, исподтишка оглядел сидящих вокруг: страшно было, что станут теперь смотреть на него с презрением или (не приведи, Бездонная!) вздумают жалеть. Но опасения столяра были напрасны. Никто не собирался ни жалеть его, ни презирать.
С голодом к этому времени все уже подуправились (и круглорогом тоже — осталась от него малая чуточка). Тут бы и заснуть, сытым-то, но сон не шел. Слишком велико было возбуждение от пережитого... Пережитого ли? Ничто ведь еще не кончилось. А ну как не поспеют носящие серое, что тогда. Вот и сидели, маялись, до хруста в ушах прислушиваясь к невнятным ночным шорохам, — ждали. А известно: когда голова ничем не занята, то лезут в нее всякие-разные мысль, причем не всегда такие, которые бы следовало в эту самую голову допускать.
Потому, наверное, и были так хмуры лица, едва различимые в кровавых отсветах догорающих углей. У каждого имелись причины для печали.
Обитатели Сырой Луговины... Ну, эти понятно о чем вздыхали, утирая влажные глаза. Сгинуло привычное размеренное житье, перебиты родичи и соседи, дымом пошло достояние, а что впереди — то одна лишь Бездонная ведает. Заплачешь тут...
Ларда? И у нее были причины для угрюмой тоски. Отец ранен... Пусть и не сильно (губы у него разбиты да передние зубы выломаны), но — родитель же! И посмотреть даже не дает толком, что там у него во рту, и полечить не дает. Ларда смогла бы, она умеет — Гуфа снизошла научить кое-чему. Хоть принудил себя, охая и кривясь, пожевать немного, и то ладно. А она... Как, как могла она забыть о том, что бой, что отцова жизнь под угрозой, и вешаться на шею этому... Лефу. Он небось уж и возомнил о себе, невесть чем посчитав простую благодарность за спасенную жизнь. Ведь это же только из благодарности пыталась его обнять, ведь он противный, белый весь, худосочный... Червяк... И — на тебе, оттолкнул...
Ларде почему-то припомнилось, как лет этак восемь назад ее старшая сестра Пата согласно порядку выбора прилюдно обняла какого-то парня, а тот оторвал от себя Патины руки и крикнул: «Лучше век вовсе без бабы прожить, чем с тобой!» Ларда (она была в ту пору еще совсем недомерком) удивлялась отчаянию сестры. Ну отказался от нее дурак-простофиля, так ему теперь обычаем назначено никогда жены не иметь, а Пате зато еще целый год до нового выбора в родительской хижине обретаться можно. Спрашивается, кому хуже? Но парень-отказник почему-то жил себе и жил, а Пата, проплакав до глубокой осени, однажды увязала в накидку тяжелый камень и бросилась в Рыжую.
Вот странно... Мнится это, или и вправду тот парень, из-за которого сестра убила себя, был похож на Лефа?
Э, да что там — похож, непохож... Уж Ларда-то себя убивать не станет. И плакать, не станет. Больно он ей нужен, объедок... Ишь, ведь и глянуть не хочет, отворачивает рыбью свою образину. Презирает небось, брезгует. И правильно. Не только оттолкнуть — еще бы и в глаза ей плюнуть, дурехе. Зачем, ну зачем же спрыгнула она с Пальца? Сверху добивать надо было бешеного, гирьками надо было его добивать. И чернобородый десятидворец Зат остался бы жить.
Не в радость была Кудеславу жизнь в глуши, бередила ему сердце мечта о дальних странах. Шесть лет проскитался он по чужим краям с отрядом воинов-урманов, славы не снискал, богатства не обрел, но зато обучился ратному делу.Вернулся в родной дом, а там уж забыть его успели. И хотя он теперь всегда первый среди родовичей — и в бою, и на охоте — не считают его больше за своего. Вот если только беда в ворота постучится, тогда и позовут Кудеслава — выручай, Урман…
На смену детским шалостям приходят недетские беды. Юный гордец, возомнивший себя мастером фехтования, случайно убил на поединке своего наставника. За это и был изгнан в дикий суровый мир, в котором выжить почти невозможно. Но он уцелел и даже вернулся, снова пройдя через чудовищную Бездонную Мглу, – вернулся туда, где его по-прежнему считают отверженным…
Один из самых популярных жанров в нашей стране, любимый и авторами, и читателями.Фэнтези — во всем ее великолепии и многообразии!Озорной юмор — и вполне серьезные проблемы.Увлекательные приключения — и оригинальные философские концепции.Мистические городские легенды — и неожиданные, таинственные повороты истории.Яркий калейдоскоп сюжетов и образов, персонажей и концепций.Повести и рассказы, относящиеся ко всем возможным стилям и направлениям фэнтези.
На внепланетную космическую станцию прибывают трое практикантов космотранспортного училища. Вскоре начальник станции начинает подозревать, что один из этих курсантов – суперхакер по кличке Чингисхан, согласившийся давать показания против могущественной Промышленной Лиги и законспирированный Интерполом по программе защиты свидетелей. А затем выясняется, что среди студентов есть и агент Лиги, который ищет Чингисхана. Но дело обстоит еще хуже. Мирный космический маяк из места детективного расследования превращается в поле боя…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Там, где смыкаются миры, стоят они – стражи, которым суждено хранить границы, обозначать пределы. В средневековой Британии и на экзотических планетах, на архипелаге, где сильна магия моря, и посреди Кракова, пережившего войну миров, – везде найдутся те, кому нужна помощь. В новой антологии «Девятнадцать стражей» лучшие авторы из Украины, Великобритании, Китая, Литвы, Молдовы, Польши и России рассказывают яркие, увлекательные истории о чести, которая превыше смерти, о долге, который сильнее любых невзгод.
Однажды с небес упал человек, обладающий многими знаниями и способный управлять светом. Он способен спасти увядающий мир от напасти Теней, монстров, приходящих с закатом солнца. Все ждут от него именно этого. Но всегда есть одно «но» — этот человек утверждает, что он не должен быть здесь, что ещё слишком рано. А может, уже поздно?
Новогодний подарок))) Зимняя северная сказка по мотивам легенд и преданий жителей Крайнего Севера и Дальнего Востока. В стойбище около Круглого озера умирал старый шаман… Текст под редакцией М. Ровной.
В чудеса нужно верить… но не всегда им можно доверять. Если тебе приоткрылась дверь в этот тайный мир, подумай как следует, прежде чем идти туда. Ведь выхода из того мира может и не быть.
Жизнь Алекса меняется, когда его начинают преследовать постоянные обмороки и провалы в памяти. В это время в Нью-Полисе люди подвергаются атакам Тёмного мира. Его обитатели вернулись через века, чтобы отомстить Земле за изгнание. Тёмному миру противостоит Йеллоу — воин Жёлтого мира, планеты в Альтернативном Пространстве. Алекс понимает, что Йеллоу — это он и ищет других воинов. Осталось только вспомнить, кто есть кто.
Рассказ про то, как во времена, когда драконы правили эльфами и людьми, зародилась любовь между эльфом, который был подданным дракона и плененной эльфийкой, которая не хотела жить под властью драконов. Рассказ входит в антологию «Королевства Эльфов» («Realms of the Elves»), изданную в 2006 г. Редактор: Филип Этанс.
И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.
Лучших из лучших призывает Ладожский Князь в свою дружину. Из далеких селений спешат на его зов избранные. Но полон путь опасностей и неведомых страхов – лесные и водяные духи, нечисть и оборотни заступают дорогу отважным избранникам Князя. Далеко, за грань реальною, за кромку мира уходят герои, чтобы отобрать жертву у всесильного и безжалостного Триглава. Есть ли что-то на свете, чего не одолеют бесстрашные витязи Белеса? Все осилит отважное и любящее сердце, когда впереди его ждет светлая ЛАДОГА.
В этом мире на равных сосуществуют эльфы, орки, вампиры, оборотни, люди, рожденные в нем, – и люди, занесенные в него из далекого будущего.Здесь воюют беспрерывно, а ненавидят с наслаждением и со вкусом – северные земли напирают на южные, люди и оборотни грызутся, как одержимые, а представители Старших народов плетут хитрые интриги, намереваясь поставить, наконец, на место представителей народов Младших.Здесь начинается история лихого парня по прозвищу Квазимодо – бродяги, авантюриста, непревзойденного бойца и ловкого вора.
Они приходили с моря, воины, не знавшие ни жалости, ни страха смерти. Пестрые паруса их драккаров заметны были издалека. И когда такой парус поднимался над горизонтом, жители прибрежных селений в страхе бежали, спасая свою жизнь. Об их отваге, мужестве, жестокости и ярости ходили легенды. Они жили войной и ради войны. Их хранили суровые асы. Им помогали светлые альвы и темные йотуны. Их души уносили с поля боя златокосые валькирии. Их называли героями и варварами, пиратами и волками Севера. Но сами они звали себя — Викинги.