На берегах любви - [43]

Идиллия кончилась, когда через три дня вернулся капитан Грегори, а вместе с ним – продолжение бессмысленной погони. Самой неприятной новостью было то, что Брэнд так и не появился в Чарлстоне и, возможно, никогда не появится: «Баньши» снова ускользнул от них.

Офицеры ринулись на берег собирать перепившуюся команду, и уже к утру все оказались на борту; как только погрузили провиант и бочки с водой, команда приготовилась выйти в море. С приливом «Шпага Корнуолла» двинулась на юг, держа курс на Карибское море.

Возвращение превратилось для моряков в настоящий кошмар: в ярости от провала своей затеи, капитан Грегори превратился в настоящего тирана, которому никто не мог угодить. Постепенно страсти накалились до такой степени, что пришлось круглосуточно держать вооруженную охрану для предотвращения возможного взрыва. Хуже всего пришлось тем матросам, которых завербовали насильно: Грегори почему-то решил, что они радуются его неудаче и насмехаются над ним. В отместку их заставляли работать без отдыха на самых тяжелых и опасных участках; на ночь же тех, кто не стоял на вахте, запирали в тесном душном трюме, давая вместо еды порцию водянистого пойла с кусочком соленой свинины.

В одну из таких ночей матросы лежали в своих гамаках в тяжелом молчании; Мари же, сидя неподалеку, прислонившись спиной к пустой бочке, рассеянно слушая плеск волн, мечтала о побеге. Время от времени она бросала взгляд на занавеску из простыней, где Хоуп развлекалась с кем-то из матросов. Скорее бы уж они закончили. Это должно было бы приводить Мари в ужас… Но у этой женщины было доброе, отзывчивое сердце, что не могло не внушать уважения.

Наконец из-за занавески выбрался Бен Тримэйн, самый старый из всех насильно завербованных, – это его блаженный вздох Мари слышала несколькими минутами раньше. Затем занавеска распахнулась, и показалась Хоуп, в каждой руке она держала по кувшину с ромом.

– Мне понадобилось два месяца, чтобы разузнать, где Хогарт их прячет, – с гордостью заявила она. – Этого хватит на всех, если отпивать понемногу. Только без шума и без драки, если не хотите, чтобы сбежались офицеры. – Хоуп оглядела всех матросов и остановила взгляд на Пуле. – Надеюсь, никто из вас больше не заставит меня даром потратить хороший английский ром.

Моряки встретили предложение Хоуп радостным гулом и тут же сгрудились вокруг нее в ожидании своей порции, а она зорко следила за тем, чтобы никто не выпил больше положенного. Последние капли Хоуп залила себе в рот, а потом поставила пустой кувшин на пол и начала танцевать вокруг него. Все с готовностью последовали ее примеру.

Худощавый юнец лет семнадцати робко приблизился к Мари.

– Потанцуете со мной, мисс?

Она долго смотрела на него. Этот юноша всегда держался в стороне от других, молча выполнял свою работу. Мари даже не могла вспомнить его имя.

Не дождавшись ответа, матрос наклонил голову и нервно кашлянул.

– Меня зовут Шелби. Извините, что побеспокоил, но если вы…

– Я с удовольствием с вами потанцую, Шелби.

Фигур танца они, разумеется, не знали, но это не имело для них ровно никакого значения. После Шелби она танцевала с Томом Ганном, потом с другими. Вообще о своих товарищах по несчастью она мало что знала: они предпочитали молчать о себе. Но это тоже не имело значения – сегодня всех их связывало нежданно родившееся чувство дружбы. В этот момент многим из них показалось, что вместе они смогут бросить вызов судьбе, так несправедливо обошедшейся с каждым из них.

Глиняные кувшины давно лежали пустые, а танец все не кончался. Это был праздник обреченных, но он помогал им освободиться от злой энергии. Уже под утро, когда все выдохлись и лежали без сил, они все еще продолжали смеяться неизвестно чему.

Капитан Брэнд расхаживал по юту, поглядывая на паруса, и прислушивался к шелесту оснастки: испанское торговое судно упорно уходило от него, не даваясь в руки. И все же радоваться испанцам оставалось недолго: едва настанет утро, пушки «Баньши» заставят их остановиться.

Джейсон вернулся к своим невеселым мыслям. Скоро они нагонят этот прекрасный быстроходный корабль, где внизу в каюте его почти наверняка ждет сладкая женщина. Сам он свободен, как ветер, как эти звезды над головой. Свободен… благодаря другой женщине. Беда была в том, что он все никак не мог забыть о своем долге перед ней. Ну почему, почему он не может освободиться от этих мыслей?

Море ответило ему тревожным плеском волн. Вода черная, как ее волосы. Проклятие! Почему он не может выбросить ее из головы… Мир и все, что в нем есть, существуют только для того, чтобы ими пользоваться. Он, Брэнд, стал пиратом, безжалостным, беспощадным и таким должен оставаться, если хочет выжить. Совесть, любовь – все это не для него, а прошлое пусть остается прошлым, к которому нет возврата.

Джейсон продолжал расхаживать по палубе, не находя успокоения, и лишь рассвет отвлек капитана от его мрачных мыслей.

«Баньши» все быстрее нагонял испанца. Капитан «Эскобара», может быть, и недостаточно хитер, но храбрости ему явно было не занимать. К тому же он понимал, что пират не собирается топить его судно, рассчитывая на хорошую добычу. Он тоже ждал утра, когда враг окажется на борту его корабля.