На арфах ангелы играли (сборник) - [8]

– Давайте.

– И все-таки, скажите на милость, зачем вам понадобилось печатать эту ужасную статью? Всё только хуже стало. Все двери наглухо закрылись перед нами после этого.

– Да затем, дорогая вы наша, что это проблема для современного общества – как сохранить талантливых детей, как не дать их в обиду. Сколько вундеркиндов появляется на свет? А сколько доходит до середины хотя бы пути, никто вам не скажет. Общество их всегда пожирает с особым аппетитом как раз в такие вот переломные времена. Ведь это же так обидно – у меня всё плохо, а у соседа сын вундеркинд…

– Но это простая зависть. Она была всегда. Увы.

– А вот теперь и зададимся вопросом: как ограничить произвол в отношении детей вообще и – особенно – в отношении талантливых. До каких пределов простирается власть взрослого над ребенком? Еще не всё. С какого возраста человек обретает собственные права и как он может их реализовать? И, наконец, главное – нужны ли современному обществу вообще талантливые дети? А не проще ли проводить селекцию талантов на самом раннем этапе? Затоптать во вспомогательных классах уже в девять-десять лет всё живое, активное, а в отличники проталкивать старательную и никому не опасную, вполне предсказуемую посредственность? Вы только посмотрите, сколько всевозможных фондов помощи и поддержки юных талантов создано в последние годы! А чем они занимаются? Да всё тем же! Селекцией. Искусственным отбором. Во имя великой цели – создания стабильного общества. А что эта стабильность очень скоро обратится в простую окаменелость, – это уже никого не волнует. Вот в чем соль вопроса. Вот откуда растут ноги этой вашей, на первый взгляд, частной проблемы!

– Как это всё сложно! Мне кажется…

Пётр Сергеич откинулся в кресле и вытянул ноги.

– Ей кажется! – Он нетерпеливо взмахнул руками. – Заглючило некстати. Упустим время! – он постучал карандашом по столу. – А ведь уже давно пора решительно действовать. Тогда на конкурсе…

Однако женщина взволнованно перебила его:

– Возможно, это был просто какой-то курьез. Члены комиссии, возможно, и думать не думали о том, чтобы навредить моему ребенку. Возможно, ошиблись с возрастом, и это понятно, девочка ведь не крошечка-хаврошечка.

– Ну, нет, ошибки, конечно, возможны, только не в этом случае. Это было конкретно прямое вышибание талантливого участника из игры. Причем вышибание на все последующие времена. Она попала в черный список базы данных. Поздравляю!

– За что?

– За то, что вы нарушили правила игры. Таланты назначаются сильными мира сего, а не приходят в мир искусства сами по себе, когда им заблагорассудится.

– Не верю.

– Браво, Станиславский! Оттого, верите вы или не верите, – суть дела не меняется. Исход был предопределен вашим поведением.

– Но почему только нашим? Было также решение Сонечкиного педагога – обязательно принять участие в конкурсе, а когда директор школы отказалась подписать характеристику, я, было, подумала, что у них есть другой кандидат. Она тогда сказала: «Вам там ничего не дадут». И потом я буквально ту же фразу услышала в школе от завуча: «А у вас ничего не получится!» Это было сказано в связи с моей просьбой разрешить девочке сдать экзамены за два класса, понимаете? А ведь было всего-навсего пятое сентября! – Я подумала ещё – как это можно в самом начале года предсказать негативный результат? А потом, когда разыгрался весь этот отвратительный сценарий … Неужели это всё как-то связано между собой?

– Связано, ещё как связано.

– Странно. Просто невозможно поверить.

– Закономерно. Ну и… Я весь внимание. Так что, на ваш взгляд, произошло на конкурсе?

– Она играла в младшей группе, где ей и положено быть в семь лет. Председатель же на церемонии награждения объявляет её публично обманщицей, громогласно заявив, что она должна играть в средней группе. Да, по репертуару, возможно, она играла пьесы, которые исполняют старшеклассники или студенты училища, но по возрасту – нет. И все, кто знал девочку, были очень возмущены. А тут ваша публикация в многотиражной газете…

– Нас интересуют такие темы.

– Я понимаю, история пикантная, но нам жить стало очень не просто после этого. Кое-кто решил, что мы сами инициировали эту п у б л и к а ц и ю.

– Советую просто не обращать внимания на пересуды. Хотя это и не всегда легко.

Женщина встала, тяжело вздохнув, убрала в сумку бумаги, которые собиралась показать Петру Сергеичу, и сказала печально и тихо:

– Ну что ж, пойду, пожалуй. Но это кошмар какой-то – ваша таинственная сеть. Такая осведомленность не может не пугать. Чувствуешь себя как муха в паутине.

Петр Сергеич засмеялся натужным дробным смехом.

– Хорошее сравнение. И это решительно так. Вся наша действительность оплетена паутиной, весьма и весьма, заметим, прочной. Чуть трепыхнулся гражданин, так его – цап-царап! – и слопали. Система осведомителей никуда не пропала, она ещё прочнее и мощнее стала, учитывая достижения хай-тэк. А тут ещё и новая массовая, почти что всенародная, с огромными полномочиями, организованная структура… Вы понимаете, о чем я… Так что паучок не заскучает. Ах, вот ещё что. Чуть не забыл вас упредить. У вас будут проблемки в экстернате. Вашу прыть не приветствуют, вас, так сказать, и на этом уровне засекли, и поступило цэу. Сначала все пойдет как по маслу, потом вдруг станет неуловимой какая-нибудь педагогиня, к примеру, русского языка, ребенок раз двадцать придет к ней на зачет в назначенное учителем время, а педагога-то на месте не окажется или ещё какая-нибудь причина найдется. Вконец измотанный ребенок и вы, конечно, будете поставлены перед выбором: либо договариваться частным порядком, либо зависнуть в неопределенности. А ведь в экстернат дети идут не от избытка свободного времени, вы понимаете. Вот и придется договариваться на очень кругленькую сумму. И никуда не деться и жаловаться не на кого – ведь остальные отметки все кругом пятерки. А время идёт, и вот уже учебный процесс завершен, теперь только разве что Александру Сергеичу вы можете объяснять, что ничего не нарушали, занятий не пропускали, и найдутся свидетели, уж будьте спокойны, которые подтвердят, на Библии поклявшись, что не видели вашего ребенка в школе ни разу. А в свое личное время, за пределами расписания, учитель может – и никто ему этого не запретит, работать только за честно заработанное вознаграждение. И вот вы договорились, допустим. Вашему ребенку – тест, он там что-то пишет. Учитель забирает и объявляет вам, что получилось плохо, половина ответов не верна, вам троечка, да и то по доброте. А это значит, опять договариваться, на этот раз – ещё и на дополнительные консультации. И так до бесконечности. Тесты вам не показывают, а если и покажут, вы не сможете доказать, что листок подменен, так как ответы обводятся кружками в тетради ученика – циферка в кружочке, а каков был вопрос, вам никто не скажет. И исходный текст не покажет. Игра в темную.