Мюнхен - [36]

— Это меня не волнует, пан шеф-редактор. Если вы от них откажетесь, их возьмут в другом месте.

Пан шеф-редактор взял ее руку, некоторое время рассматривал длинные тонкие пальцы посетительницы.

— Это от ручки, — сказала дама, и шеф-редактор нежно поцеловал бугорок на ее среднем пальце.

— Не буду же я с вами спорить, Мата Хари!

Дама улыбнулась и качнулась в кресле. По кабинету волной пронесся запах ее духов. У шеф-редактора заблестели глаза.

А дама почти пропела:

— Хотите принять участие в охоте в Клучкове, пан шеф-редактор?

— Гм… — пробурчал Арношт Лаубе. — Пани доцент, в последний раз я держал в руках винтовку на стрельбище в Кобилиси ‘. Это было еще при государе императоре, когда я с трудом доживал последние дни военного обучения. Потом меня послали в Баден воевать пером, ножницами и клеем. Как видите, охотник из меня будет неважный.

— Это плохо, пан шеф-редактор. Вы не должны забывать, что Европой владеют масоны и охотники. В большинстве своем они весьма сходны. С правителями этой страны они встречаются на охоте. В Клучкове, в Ланах, в горных долинах у Модравы, в Татрах Высоких и Низких — короче говоря, там, где дичь бьют уже не дворяне, а представители промышленности, крупные землевладельцы и финансовые тузы. Дворяне, жившие, как вам известно, в прекрасных замках, развлекались двумя способами: во время войны убивали людей, а в период мира — диких зверей. В своих замках они собирали военные и охотничьи трофеи — латы, ружья, копья, кинжалы, мечи, рога косуль, ланей, оленей, лосей и головы кабанов. Теперешние охотники из промышленных, финансовых и аграрных кругов не убивают зверя с такой страстью, как когда-то дворяне. Но охота, и особенно пиры, которые являются ее неотъемлемой частью, представляют собой особенные мероприятия, на которых делаются большие дела. На охоте решаются судьбы банков, заводов и фабрик, шахт, земельных владений и целых народов. Спросите своего редактора Кошерака. Он расскажет вам, как в нашу промышленность были вложены миллиардные суммы иностранных монополий, как все больше укрепляется английский Ротшильд в Витковице и что делают французы в «Шкоде», как растут иностранные вклады в нашу химическую промышленность и что в ней означает «И. Г. Фарбен», «Вакуум Ойл», «Сосьете де Динамит» и другие концерны. Все это обговаривается на охоте, пан шеф-редактор, там же решаются вопросы об оптовых ценах и о картелях. Вы не должны, пан шеф-редактор, делать политику как любитель! Не придерживайтесь легенд Града, где умышленно не говорят о деньгах. Ходите на охоту… Не приглашают? Должны пригласить и вас, уважаемый друг.

Лаубе щурил глаза.

— Я скажу Аммеру. Тот попросит Прейса, чтобы вас пригласили, договорились? — Она снова очаровательно улыбнулась.

— Итак, пять тысяч, — выдохнул пан шеф-редактор.

— Да, пять тысяч. И пять статей об истории мафии. Аммер был одним из главных деятелей мафии. Я буду писать также и о нем.

Пан шеф-редактор трижды нажал на звонок. Никто не приходил. Он уже начал сердиться, когда в дверь постучали. Вошел Ян Мартину. Спросил:

— Вам что-нибудь нужно?

И тут он увидел Машу. Он подошел и подал ей руку.

— Как же мы давно не виделись, — сказал он и увидел, что выражение Машиного лица за вуалью изменилось.

— Как поживаете? — спросила Маша с милой улыбкой.

Она обращалась к нему на «вы».

— Вы знакомы? — спросил Лаубе, и сразу стало видно, что это ему не нравится.

— Да, — ответила Маша, — моя первая любовь.

Пан шеф-редактор не повел и бровью. Он сказал строго:

— Пан Мартину, мой секретарь где-то болтается, оформите чек на пять тысяч крон для пани доцента Градской.

— Пожалуйста, — сказал Ян и вышел.

— Парень с интересной биографией, — заметила холодно Маша Градская.

— Это точно, — в тон ей ответил пан шеф-редактор, и они засмеялись. Если бы Ян услышал этот смех, он лишился бы последних иллюзий.

— Не хотите посмотреть мои картины? — спросил Машу пан шеф-редактор. — Оригиналы известных чешских художников. В моей квартире над нами, на пятом этаже, в эту минуту нет ни одного человека.

— Нет, — сказала Маша. — Сегодня нет…

Вечером после совещания пан шеф-редактор сказал Яну с глазу на глаз:

— Не люблю ученых женщин, но эта Градская — настоящий туз. Несколько лет она жила с Соваком. Потом они разошлись. Теперь она подруга генерального директора Аммера. Во время войны по поручению мафии ездила в Швейцарию… Откуда вы ее знаете?

— На одном факультете учились…

— Она всегда была такой элегантной?

— То была простая девушка, — сказал Ян. — Теперь она изменилась.

— Большой свет, — сказал пан шеф-редактор, смакуя эти слова.

Приглашения на охоту он, однако, в ту осень не получил ни от генерального директора Аммера, ни от кого другого, хотя и мечтал об этом, потому что там решались такие большие дела, как, например, сотрудничество чешского и немецкого капитала в республике. Пан Крамарж не ударился в революцию, как обещал, если немцы войдут в правительство. Хозяином республики стал Антонии Швегла, философ аграриев. Создавалась новая легенда, швегловская, о мудрости крестьян, привязанных к земле и призванных развивать и накапливать ее богатства. Масарик оставался президентом только с любезного согласия Антонина Швеглы.