Мю Цефея. Только для взрослых - [18]
— Ближе к делу, Саймон, ты себе не представляешь, как я устал с дороги, а еще сюда пешком…
— А что, дорога приятная, я в каменном Торнадо по природе соскучился. Ладно, ладно, господин Перес, я же к слову. А по делу — все как новенькое. Логотип на стенке поменять, ну пыль там стереть, так девочки же сотрут, да? Нам и на заводе разрешат снимать, если мы что-нибудь этакое придумаем, недорого возьмут, а может, и так согласятся, я там с менеджером попереписывался, это все сейчас не нужно никому. Они счастливы, что мы в их Летучем Голландце поселимся. А то стоит все, пустует, даже страшно немножко.
— Ну пойдем, поглядим на твоего Голландца.
— А потом кофе выпьем, можно?
— Будет тебе кофе, сам хочу.
***
С Летучим Голландцем и впрямь оказалось все в порядке. Центр на деле оказался не таким уж и вымершим, мелькали роботы-уборщики, из магазина выбирались какие-то домохозяйки с тележками. Лифт, доставив пассажиров на третий этаж, тут же умчался вверх. Народу было немногим меньше, чем положено торговому центру в разгар дня в будни.
В кафе потягивала что-то яркое через соломинки парочка девиц, с любопытством уставившихся на Артура и Саймона. В углу сидел седой сухопарый мужчина в недорогом костюме, сразу не понравившийся Артуру.
Они едва успели обсудить доставку логотипа — должны и доставить, и повесить сегодня до вечера, — как парочка допила свои смузи и удалилась. Стоило девицам скрыться за дверью, сухопарый поднялся и подошел к их столику.
— Вы позволите? — И уселся, не дожидаясь ответа. — Вы и есть та странная компания, которая купила дом Хартов?
— Нет-нет, мы ничего не покупаем, только арендуем, — заспорил Артур.
— Да-да, неважно, — замотал головой сухопарый. — Мы рады новым лицам, не так уж и много жизни осталось в Аргесте.
— Куда же все делись?
— Так вы, наверное, уже в курсе, завод закрылся. Он не то чтобы градообразующий, но важный для города. Сами понимаете, времена тяжелые. Нам теперь любой бизнес полезен будет, даже ваш, господин Перес.
Артуру пришлось с минуту дышать глубоко, чтобы вернуть дар речи.
— Вы неплохо подготовились.
— Работа такая. Ах да, забыл представиться, как же можно быть таким невежливым.
Сухопарый привстал и сунул Артуру руку.
— Моя фамилия Майлз. Я, как вы уже, конечно, догадались, отвечаю за порядок в нашем любимом Аргесте. На самом-то деле отвечать особо не за что, народ у нас смирный, респектабельный, да и мало людей осталось, вы уже в курсе.
— Мне жаль…
— Тут жалей — не жалей, это реальность. А я бы хотел поговорить о вашем деле.
— Послушайте, Майлз, я не собираюсь нарушать покой вашего городка. У меня весьма скромные планы, я просто собираюсь снимать кино.
— Да бросьте, Перес, покой у нас кладбищенский, Аргест как раз неплохо бы слегка расшевелить. В рамках закона, конечно. Ну так законом ваше баловство не возбраняется. Смешно, не так ли, магнаты, Мо и Райт, терпеть друг друга не могут, хуже кошки с собакой, а ведь договорились как-то, пролоббировали закончик. А по нему возня с роботами и сексом-то нормальным не считается. А стало быть, ваш робобордель, Перес, и не бордель вовсе, а что-то между магазином гаджетов и залом игровых автоматов, к последнему, кстати, вопросов больше было бы, но баловство с андроидами никак считаться азартными играми не может. Словом, добро пожаловать в Аргест, господин Перес, и вы господин… вот про вас, извините, не успел разузнать.
— Я Саймон Прист, занимаюсь настройкой роботов. Программист я. Вот так.
— Прекрасно. — Майлз потряс руку Саймону. — Добро пожаловать в Аргест. Вы ведь, наверное, очень хороший программист?
— Ну не знаю…
— Конечно, конечно. Вы человек скромный и сами себя нахваливать не будете. Не важно. А скажите, Прист, ваши девочки, это ведь серия «Ртуть»? Все только о ней и говорят.
— Не совсем, это особая партия, разработанная специально для интимных услуг.
— Но они могут менять внешность так же легко, как «Ртуть»?
— Да, это они могут. На самом деле наши девочки мало чем от раскрученных ртутных отличаются.
— Хорошо. Вы ведь за рулем, Прист?
— Да.
— И отлично. Я хотел бы лично подвезти господина Переса. Есть у меня к нему частный разговор, не сочтите за грубость.
— И в самом деле, Саймон, отгони-ка фургон, нечего ему здесь торчать. Вернешься как-нибудь, например на автобусе. И скажи девочкам, пусть готовятся, вечером снимаем. Если господин Майлз позволит.
— Да что здесь запрещать! Я здесь не для того, чтобы вам палки в колеса тыкать, просто хочу познакомиться, это моя обязанность. Мы правда, Прист, ненадолго от вас отстанем.
***
— В машине нет лишних ушей, — пояснил страж порядка, когда они с Артуром уселись в кабине.
Майлз достал флешку и протянул собеседнику.
— Что здесь? — спросил Атур.
— Записи моей бывшей. Вы сделаете из какой-нибудь вашей нимфы ее копию.
— Послушайте, Майлз, я больше этим не занимаюсь. У нас была неприятная история в Торнадо, мы даже потеряли одну из девочек, и сюда я приехал только снимать кино. Если хотите, можете поиграть с любой из наших богинь в ее штатной, так сказать, комплектации. Я рекомендую Афродиту, но если нравятся брюнетки, то Гера прекрасно подойдет. Или Фемида, что особо символично. Но больше никаких «копирований» живых людей, к черту, к черту, к черту.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Противостояние Света и Тьмы на перекрестках пространства и времени продолжается. Дозоры несут свою вахту на широких петербургских проспектах в царской России и в тюремной зоне советских времен, в монгольских степях в годы юности Чингисхана и на узких улочках Вены наших дней…Мы всегда и везде под присмотром Дозоров!
На улицы Москвы вышел «ночной охотник» – НЕЗАРЕГИСТРИРОВАННЫЙ ВАМПИР, не принадлежащий ни к Одному из официальных Кланов!На охоту за объявленным вне закона убийцей отправляются представители двух тайных организаций – вампирского Комитета Безопасности Темных Сил и человеческого Управления Внутреннего Контроля.Командование группой охотников поручается прирожденному воину – Высшему вампиру Сергею из Клана Тореадоров.Однако простая операция превращается в безжалостную войну, когда в игру вмешивается ТРЕТЬЯ СТОРОНА – Светлые маги из Ордена Хранителей Паутины.
В этот сборник вошли повести и рассказы победителей литературного конкурса «Изумрудный дракон. Незаконченные сказания», проводившегося на интернет-портале «Цитадель Олмера» при участии журнала «Мир фантастики», действие которых разворачивается на земле Хьерварда.
Лев Толстой с помощниками сочиняет «Войну и мир», тем самым меняя реальную историю…Русские махолеты с воздуха атакуют самобеглые повозки Нея под Смоленском…Гусар садится играть в карты с чертом, а ставка — пропуск канонерок по реке для удара…Кто лучше для девушки из двадцать первого века: ее ровесник и современник, или старый гусар, чья невеста еще не родилась?..Фантасты создают свою версию войны Двенадцатого года — в ней иные подробности, иные победы и поражения, но неизменно одно — верность Долгу и Отечеству.
Сумеет ли Любава, послух князя, выполнить задание, несмотря на противостояние польского посланника и жителей колдовского Муромля? Города песенников и сказителей, детей Велеса? 1054 год. Правление князя Ярослава Новгородского. Мятеж волхвов в Залесье. Использована концепция «Славянских древностей» Иванова и Топорова, Для реконструкции народно-религиозного творчества взяты образы современного фэнтези, потому что по существу фантазии жителей 11 века и современных людей удивительно совпадают.
Старый Крым, наши дни. Одинокая татарка Айше-абла подобрала у подножия горы Агармыш новорожденную девочку. Милую, кроткую, нежную… вот только с птицами и зверями малышка ладила куда охотнее, чем с людьми. И дела у татарки пошли все лучше — не иначе колдовством промышлять стала. Кто же вырастет из найденыша? В тексте есть: смерть, крым, осы.
Двое друзей в результате несчастного случая попадают из 23-го примерно в 30-й век. Думаете, через тысячу лет сохранятся коптящие заводы? Нет, — идет конец техногена. И все может быть гораздо интереснее. Маги, говорящие на языках программирования… Растущие на деревьях готовые изделия. Я затрудняюсь назвать жанр. Это… научная фэнтези. Написана ещё в 1995. Научная Фэнтэзи, созданная неудержимым воображением автора — инженера и программиста. Ведь программист… он почти что супермен… Он владеет Истинной речью… и повелевает рукотворной природой, особенно такой, как в этой книге, где дома растут, как грибы после дождя, где в соседнем лесу можно найти новейший процессор, "летающую тарелку", живое такси или повстречать прекрасную амазонку. Герои повести с первых мгновений втянуты в извечную борьбу добра и зла, где истинные намерения иногда грубо, а иногда тонко завуалированы.
Пародийно-юмористические истории, действие которых происходит в мире Малазанской империи, сочинялись Стивеном Эриксоном с 2002 года. К настоящему времени (2019 год) издано шесть историй, и сюжет автором еще не исчерпан. В одном из интервью писатель назвал их данью уважения "Рассказам о Фафхрде и Сером Мышелове" Фритца Ляйбера; впрочем, предметом фарсовой игры является, скорее, весь объем "триллеров" и "ужастиков" современной масс-культуры. Падкие на убийства колдуны-некроманты Бочелен и Корбал Броч, возможно, запомнились читателю по "Памяти Льда".
Продолжение похождений неугомонных некромантов, ставших желанной добычей всех блюстителей добродетели и стражей закона. Переведены 2 из 3 историй: Гаддова Крепость (The Wurms of Blearmouth) и По следу треснутого горшка.