Мю Цефея. Шторм и штиль - [27]

Тернер махнул рукой пухленькому улыбчивому парню с явными испанскими корнями, резко прибавил в скорости и мгновенно затерялся между контейнерами.

Рик, пытаясь переварить тираду администратора, подошел к пилоту и, наученный горьким опытом, настороженно протянул руку:

— Рик Данхилл, физик.

Его рука будто попала в стальные тиски:

— Джастин Валентино, пилот. Черт, как же я рад, что ты прилетел.

— А вот он говорит, что зря.

— Монотонный Астон? С его точки зрения, все, что увеличивает объем его работы, делается зря. Ну, и с точки зрения поиска решения, наверное, тоже зря. А вот я радуюсь появлению на базе еще одного человека, не принадлежащего к уважаемому сообществу черствых сухарей. Это ведь мозоли от гитарных струн?

— Да, я разработал собственную систему игры и назвал ее «суперструнной теорией», — скромно поведал физик. — Но для того, чтобы произошло чудо, требуется примерно полтора литра пива.

— Какое чудо?..

— Чудо заключается в том, что моя музыка будет нравиться тому и только тому, кто выпьет это пиво, — объяснил Рик. — Я, в общем, и сам отказываюсь браться за гитару, пока не приложусь как следует.

— Знаешь, это чертовски крепкие мозоли, — протянул Джастин с оттенком восхищения. — А штатный нарколог знает?.. Шучу. Идем, бросим твою сумку на койку, а потом я устрою тебе экскурсию по станции.

— Хорошая мысль. А почему с точки зрения поиска решения — зря?

— Потому что физику тут делать нечего. Да и всем нам, по большому счету, делать нечего.

— Это как это «нечего»? А планета?!

Джастин на секунду застыл, не веря своим ушам. Затем развернулся к физику как раз вовремя, чтобы вытянуть его из-под колес очередного погрузчика:

— Слушай, ну хорош шутить уже. Или ты не шутишь? Что ты вообще знаешь про Сарму?

— Скальная планета земного типа, обращается в «зоне жизни» вокруг голубого гиганта. На орбите построена одноименная станция, цель существования которой — разработка рентабельных способов добычи ископаемых с поверхности Сармы. В дверях дока этой станции мы сейчас и стоим.

— Ты прямо как по учебнику шпаришь. Небось Сарму и не видел еще? В челноке ведь нет иллюминаторов.

— Я летел сюда четырнадцать часов, а из развлекательных программ в челноке была только «Детская энциклопедия»…

— То есть ничего-то ты не знаешь, — подытожил Джастин, схватил физика за шкирку и поволок дальше по коридору, в помещение с большим количеством столов, очевидно — столовую. — Смотри. Вот она, Сарма.

Рик запрокинул голову и застыл.

Над столовой не было потолка. Огромный обзорный иллюминатор открывался в океан жемчуга. Сквозь блестящую вуаль угадывались контуры не то континентов, не то горных цепей; планета переливалась перламутром, как будто ее отделал эмалью ювелир. Перламутровая атмосфера была в основном белой, но периодически в белизну вплетались полосы красного, зеленого, синего, серого, фиолетового, создавая завораживающий и гипнотизирующий муаровый эффект.

Джастин щелкнул пальцами перед носом Рика:

— В первые две недели ты будешь приходить сюда каждую свободную минуту. Потом сообразишь, что есть тоже надо, и начнешь отвлекаться от этого зрелища ради того, чтобы донести до рта ложку. Но и тогда то и дело будешь промахиваться и тыкать ложкой себе в щеку. Красиво, согласись?

— Красиво, — согласился физик. — Что это?

— Облака. Ты сам сказал, Сарма в «зоне жизни», и водяного пара в атмосфере хватает. Вулканов тоже в достатке, пепел выбрасывают исправно. Но на поверхности постоянно дует ветер, который рвет эти облака на полосы и создает такую вот серебристую завесу. Скорость временами достигает совершенно запредельных значений. Как тебе ветерок, дующий по пятьсот пятьдесят километров в час? И это еще не предел.

Рик нахмурил лоб, переводя километры в час в привычную имперскую систему.

— Почти пятьсот футов в секунду?! Это в ячейках циркуляций Хэдли?

— Нет, в тропосферных циркуляционных ячейках скорость ветра по-настоящему высокая. Это у поверхности.

— Не может быть такой скорости ветра у поверхности! Горы, скалы, банально разница в нагреве почвы… Погоди, но для того, чтобы ветер набрал такую силу, атмосфера должна быть плотной, — наконец сообразил он. — А Сарма, если я ничего не путаю, чуть-чуть меньше старой Земли. Беллатрикс должна была давно сдуть с этой планеты атмосферу!

Джастин откровенно развлекался, наблюдая за озвучиванием мыслительного процесса.

— Так вот из-за чего руководство квадранта так точит на нее зуб, — прозрел Рик. — Она тяжелая. Очень, очень тяжелая. То есть там металлы, в огромной концентрации. Золото, платина, радий, иридий. Да здесь трансурановые элементы можно руками собирать! Ну конечно, Беллатрикс, наверное, швыряется этими металлами при каждой вспышке, вот они и оседают…

Пилот кивнул:

— Именно. Беллатрикс — эруптивная Be-звезда. Разбрасывается в основном водородом, но и более тяжелых веществ хватает, даже на таком удалении от самой звезды. Вода в жидком виде и залежи металлов. Радиоактивных элементов тут столько, что не будет проблем с энергией, ее хватит и для обогащения руды, и для снабжения людей кислородом, если они выживут при тамошнем тяготении. Если бы только этот ветер не разбивал любой спускаемый аппарат… Понимаешь, он рвет облака на полосы, они кое-где затеняют поверхность, а кое-где воздух служит собирающей линзой. Прибавь к этому неравномерный нагрев из-за вращения планеты: ось наклонена под углом в сорок шесть градусов, и колебания температуры совершенно дикие.