Мю Цефея. Дикий домашний зверь - [33]

— Алло! — сказал он деланым басом.

Тишина.

— Говорите! — Тимур еще ниже опустил голос, стараясь казаться взрослым.

— Айгюль?! — послышался неуверенный голос Захара.

Айгюль подпрыгнула на месте, схватила телефон.

— Да! Это я!!

— Чего орать-то! Короче, есть у меня номера. Пробиваем. Через два часа чтоб в беседке была, ясно?! Опоздаешь — не получишь ничего.

Она кивнула, будто Захар мог ее видеть.

— Поняла?!

— Да! — спохватилась она. — Через два часа в беседке. Поняла!

— Не вздумай дурить!

В трубке послышались гудки. Айгюль и Тимур переглянулись.

— Чего сидишь?! Собирайся, — воскликнул Тимур и побежал разогревать завтрак.

Захар и Айгюль встретились в назначенный час, но поиск еще не дал результатов. Может, зря он поручил это дело своему помощнику. Ну уж очень не хотелось самому возиться с этой рутиной.

— В ресторан пойдем, — сказал Захар, устав от ожидания.

Они дошли до ближайшей чайханы и сели за столик, Айгюль попросила заказать ей плов и шербет, он взял то же самое.

Ночью Захар спал плохо. Думал над тем, что увидел, услышал. Сначала хотел посоветоваться с женой, но понял, что будет выглядеть дураком. Какая-то женщина утверждает, что одна из этих. Лицо страшное умеет делать. Мало ли в городе психов? Чего он так уверен, что чурка говорит правду? Может, ему просто хочется потешить свое эго? Доказать всем обидчикам, что был прав?

— А чего мы ждем? — спросила Айгюль, обнюхивая тарелку с пловом.

— Ждем, когда мой помощник позвонит и скажет, кому машина принадлежит.

— Помощник? Ты, видно, большой человек в полиции, — сказала она и запустила пятерню прямо в блюдо с пловом. Захар в изумлении наблюдал, как она отсыпает порцию в свою пиалу.

— Ты что, руками будешь есть?!

Айгюль подняла на него удивленные глаза.

— Какой же дурак плов ложкой ест?

Захар покачал головой. На них смотрели все гости ресторана. Захотелось под землю провалиться.

— Да-да. Ты и правда дикая!

— Мои предки были дикие, а наш род уже два столетия живет по кишлакам. Только сестры в городе, телом работают.

— Оборотни-проститутки?! — переспросил Захар.

Айше оторвалась от плова и посмотрела на него так, будто он сморозил какую-то глупость.

— Просто городские куницы. Азиатские лисицы тоже соблазняют мужчин, никто же не зовет их проститутками! Стихи о них пишут, легенды слагают.

У Захара голова шла кругом от этого.

— А муж твой тоже оборотень?

— Нет, Бахар просто очень хороший человек. — Айгюль вздохнула и опустила глаза. — Он не знает. И не говори ему ничего. Найдем его, освободим, а дальше сдавай меня на опыты или журналистам. Делай что хочешь.

— А разве тебя не убьют свои, что ты тайну раскроешь?

— Без мужа мне и даром жизнь не нужна. Куницы выбирают себе мужчину раз и навсегда.

В этот момент у Захара зазвонил телефон. Он взял трубку, выслушал все, а затем обернулся к Айгюль, подбирая слова.

— Умер?! — испуганно посмотрела на него девушка.

«Лучше б умер», — подумал про себя Захар.

— Нет. Он сел в машину, которая принадлежит Милославе Купатовой.

— Женщине?!

Захар кивнул. Айгюль преобразилась на глазах. Лицо посерело, осунулось, губы вытянулись в полоску, плечи ссутулились.

— Не расстраивайся! Да мы его по судам затаскаем! Все получишь при разводе! Будет еще алименты тебе платить, слышишь?

— Мы только перед Богом женаты, а на бумаге нет.

Айгюль медленно вытерла руки о салфетку, встала из-за стола и пошла к выходу. Видя ее горе, Захар не стал напоминать об уговоре, но девушка обернулась и сама сказала:

— Завтра я приду к тебе.

Затем ее фигура растворилась в полумраке холла. Захар так и остался сидеть. Ему принесли заказ, но аппетита не было, как и радости от скорой победы.

Он достал кошелек, кинул пару купюр на стол и ушел на работу, полностью погружаясь в процесс.

Захар старался выкинуть все из головы, несколько раз брал в руки телефон, чтобы написать Айгюль, что ничего ему не надо, но не решался. Не мог подобрать слов. Хотелось как-то утешить девушку, но женские чувства никогда не были его коньком.

Вечером он со вздохом откинулся на кресло и посмотрел на фотографию дочери. Девочка глядела на него строгим взглядом.

— Одни проблемы от этих чурок! Ладно, посмотрим, что можно сделать.

Дильруба принесла Айгюль еще одну чашку мятного чая, но девушка даже не посмотрела в ее сторону. Она не отрывалась от экрана и уже несколько часов листала фотографии красивой блондинки. Иногда она срывалась на громкие рыдания, тогда Тимур и Дильруба кидались ее утешать. А она все плакала, плакала.

— Да не красивая она вовсе! — воскликнул мальчик. — Это все фильтры! Ты в сто раз красивее!

Айгюль подняла на него глаза, попыталась улыбнуться, но снова сорвалась и, всхлипывая, уткнулась носом в подушку.

— Убью себя, а жить без него не буду! — простонала она.

Как объяснить людям, что есть те раны, с которыми жить-то не хочется. И мучительная смерть не пугает. И слезы близких не трогают.

— Я этого жеребца недоделанного сама разыщу и сделаю из него мерина! — Дильруба ходила по комнате, осыпая голову Бахара проклятьями. — Двоеженец фигов!

— А разве тушкменам так можно? Я тоже хочу быть тушкменом!

— Голову тебе оторву! — Дильруба отвесила сыну легкий подзатыльник. — Айгюль, не плачь по нему. Мы нового тебе найдем, еще лучше!