Мытарства пассионариев - [60]

- А что, разве в лесу хозяин ты, разве не американцы?.. Молчу, молчу.

- Во-вторых, Клим давно клянчил православного священника. Вот и подвернулась оказия. Зачем он ему понадобился - не знаю и не мое это дело. Я ответил на твой предпоследний вопрос, теперь задавай последний.

- Седой, а что это за фигня с кровопусканием? Ну похитил ты поселенцев, ну убил, зачем же головы резать и всю кровь выпускать? Тебе не кажется, что это перебор, причем по любым понятиям? Или ты на старости лет в сатанисты подался?

- Чего-о?? Ты, это, ты того, не приплетай, чего не знаешь! Мои люди, если хочешь знать, вообще никого не мочили, усёк? Да и похитили мы всего одного вон ентово попа. Других не трогали.

- Постой-постой, это как? А как же семь трупов и головы в мешке, которыми ты пугал поселенцев? Кто ж тогда.

- Самих жмуров мы не видели, а головы нам кто-то подкинул прямехонько к воротам. Этот мешок у нас у самих в лагере такой кипишь поднял, что мы уж порешили, у кого-то из наших чердак съехал. Три дня крутые разборки чинили - голяк. Кинули предъяву Климу и двум его подручным, из этих, как их…, короче, его «замполитам», так Клим в глухой отказ пошел, одного «зама» вывернуло наизнанку при виде бошек, а другой заикаться начал. Да не, они народ тихий, тока когда камлают - дюже орут и слюнями брызжут, а так. Не, не они. Спросишь, кто - не скажу, потому как не знаю. Всё, твой последний вопрос тю-тю. Говори о деле.

- Мои условия очень простые: ты отпускаешь меня и этого попа. Всё.

- Отпускаю. Ну отпустил, а дальше? Как вы до поселения-то доберетесь? Машин и тем паче вертолета у меня нету. Пёхом, что ли? Навпростец?

- Хм, что ж поделать, не век же гостевать у тебя. Пешком так пешком. Если я правильно понял диспозицию, то до поселения москвичей отсюда что-то около пятидесяти километров, не больше. Дойдем. Чай, не зима на дворе. Эй, а чему ты ухмыляешься? Преследовать вздумал? Сразу скажу: гони эту мыслю куда подальше.

- А какой мне резон? Просто я сижу, смотрю на тебя и вспоминаю себя в твоем возрасте - тоже наглый был и ушлый, как ты. Вот чую, что разводишь ты меня, а крыть нечем - настолько складно поешь.

- Это ты просто мнительный стал. Ладно, погостили - пора и честь знать. Ну мы пошли?

- Да проваливайте. Мне головняка меньше - и то ладно. Только не сейчас, сейчас уже ночь на дворе. А вот завтра на рассвете и двигайте. Никто вас не тронет.

- Слово вора?

- Слово вора.

- Тогда определи нас с батюшкой на ночлег в одну хату.

Вместо ответа старый урка опять трижды хлопнул в ладоши и лишь коротко кивнул двум вошедшим. охранникам, что ли. Те замерли у двери, всем своим видом показывая, что пропускают гостя в дверь вперед себя.

Андрей встал.

- Ну, бывай здоров, господин вор в законе Седой. Даст Бог, больше не свидимся.

- И ты не хворай.

Пришли в небольшую комнату в дальнем бараке около самого забора. За забором - запретка. Сразу за запреткой - еще один забор и тайга. Отец Арсений был уже в комнате.

- Благословите! - Андрей прямо с порога подошел под благословение.

Сидящий на деревянных нарах поникший, словно безжизненный, священник изумленно повернулся к человеку, которого он только что видел у главаря бандитов. Тот стоял перед ним со сложенными крест-накрест ладонями и склоненной головой.

- Бог благословит, - машинально проговорил батюшка, вставая, и привычным движением перекрестил склоненную голову. - Вы кто??

- Вам привет от отца Василия, от всех прихожан Нового Фавора, лично от архимандрита Илии, а также из самой патриархии.

- Из Москвы?? Так вы из самой Москвы?? Боже мой!! - отец Арсений от избытка чувств сперва обхватил голову руками, затем плюхнулся на нары, потом вскочил, порывисто обнял своего странного спасителя и, сложив пальцы для крестного знамения, зашарил глазами по углам комнаты, которая была небольшой закрытой частью лагерного барака. Не найдя святых икон, он перекрестился просто в сторону окна, где лес приветливо, как ему показалось, махал своими ветками, и горячо зашептал благодарственную молитву сначала Иисусу Сладчайшему, затем Пресвятой Богородице и Ангелу-хранителю.

Когда молодой батюшка закончил молитву и обернулся к Андрею, это уже был не тот унылый рохля в истертой рясе, а настоящий православный священник, полный воодушевления.

Андрей мягко пресек попытки прорваться целому потоку вопросов у отца Арсения.

- Все, все потом. Завтра утром, ах, нет, уже сегодня засветло вставать. В пять мы встаем и уходим домой. Идти нам в лучшем случае до завтрашнего позднего вечера, в худшем - два дня, вот по дороге я вам все и расскажу. А теперь спать.

- Ну скажите хотя бы свое имя.

- Пока мы отсюда не уйдем - не надо, честное слово. Береженого Бог бережет, не так ли? Завтра всё узнаете. Всё, спать.

После краткого молитвенного правила оба, и священник и диакон, отбились и быстро уснули. Диакон, правда, еще проверил засов на двери и щеколду на оконной раме.

Неизвестно, что снилось счастливому молодому священнику накануне освобождения из плена, а капитану третьего ранга Марченкову почему-то снились бородатые боевики в камуфляже, которые ночью волокли его куда-то сначала в лес, а потом в какой-то странный дом. Это был сон из разряда плохих, потому что в нем Андрей сквозь пелену видел и понимал все, но не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.