Мысли узника святой Елены - [29]

Главнокомандующий, чрезвычайно недовольный и раздосадованный этой диспозицией, принятой адмиралом, тут же направил своего адъютанта капитана Жюльена с приказанием явиться на борт «Ориана» и не покидать этот корабль, пока он не увидит всю эскадру на якоре в старом порту; он написал адмиралу, что за 20 дней у того было время установить, может ли его эскадра войти в старый порт или не может; почему же тогда он не вошел туда? Или же почему он, в соответствии с данным ему приказом, не отплыл на Корфу или в Тулон? Он повторяет свой приказ не оставаться на этой плохой позиции и немедленно поднять якоря; Абукир – открытый рейд, поскольку правое крыло не прикрывается там сушей; его[73] аргументация была бы убедительной, если бы ему угрожало нападение эскадры равной с ним силы; но маневры английского адмирала за последний месяц достаточно ясно показывают, что он ожидает подкреплений из-под Кадикса и что как только подкрепление присоединиться к нему, он появится перед Абукиром с 18, 20 или 25 линейными кораблями; нужно избегать всякого боя на море и возлагать надежды только на старый порт Александрии. У Аль-Кама на капитана Жюльена напал отряд арабов; судно, на котором он находился, было ограблено, а сам бравый офицер – зарезан, защищая свои депеши. Впрочем, он мог бы прибыть на место только на следующий день после катастрофы, которую был призван предупредить.

Все донесения из Александрии содержали жалобы на эскадру; в ней не было дисциплины, матросов отпускали на берег и на пляж, порты Александрии и Розетты были загромождены корабельными шлюпками; на судах прекратились учения, никогда не объявлялась тревога; в море не был выслан легкий отряд или даже хоть один фрегат; каждый день на горизонте появлялись подозрительные суда, причем за ними не посылалось погони; служба была поставлена таким образом, что каждую минуту эскадру могли захватить врасплох. Главнокомандующий послал адмиралу письмо, в котором выразил свое недовольство такими упущениями; он не мог себе представить, почему тот не воспользуется защитою от нападения, которую предоставлял старый порт Александрии; остров, к которому примыкала слева линия судов, поставленных на шпринг, был бесполезен, коль скоро на нем не установили штук тридцать орудий; следовало поставить там двенадцать 36-фунтовых железных пушек, четыре 16-фунтовых или 18-фунтовых бронзовых, с решеткою для каления ядер, и семь или восемь мортир системы Лагомер – только тогда левое крыло оказалось бы действительно в безопасности; для него[74] остаются непонятными причины, побудившие адмирала оставить в Александрийском порту два 64-пушечных корабля; эти два корабля – новые, прекрасно построены, имеют значительно менее глубокую осадку, чем 74-пушечные, их можно было, с выгодою для себя, поставить между крайним левым кораблем линии и островом; эти корабли следовало предпочесть «Конкерану» – старому судну, давно предназначенному на слом, который в Тулоне вооружили только 18-фунтовыми пушками; линию судов, стоявших на шпринге, можно было также усилить в целом одним фрегатом на каждый линейный корабль (у адмирала было всего одиннадцать)[75]; венецианские фрегаты были очень хороши и своими размерами и шириной превосходили французские 44-пушечные фрегаты; они были способны нести 24-фунтовые орудия, имели меньшую осадку, что было неудобством в смысле замедления хода, но зато являлось преимуществом, когда корабли стояли линией на шпринге; наконец, в конвое имелись шесть бомбард, десять канонерских лодок. Почему было не использовать их для усиления линии справа? В Александрийском порту на судах конвоя находилось 1500 матросов, адмирал мог усилить ими экипажи кораблей, доведя их до 100 человек сверх комплекта. Все эти размышления наводили на весьма грустные мысли и мучили главнокомандующего. Но вечером 2 августа он был совершенно успокоен прибывшей депешей от 30 июля. Адмирал писал ему: он только что получил официальное уведомление о битве у пирамид и взятии Каира, которое повлияло на арабов, немедленно подчинившихся; им найден фарватер для ввода кораблей в старый порт, на котором устанавливаются бакены, и через несколько дней его эскадра будет в безопасности, причем он просит разрешения сразу же после этого прибыть в Каир; он велел обследовать батареи, защищающие старый порт, и считает достойными самых высоких похвал офицеров артиллерии и инженерных войск, ибо все пункты идеально прикрыты; после же того как эскадра станет на якорь в старом порту, можно будет спать спокойно.

IV. 1 августа, в два с половиной часа пополудни, английская эскадра, шедшая под всеми парусами, появилась на горизонте Александрии. Дул сильный северо-западный ветер. Адмирал находился за столом со своими офицерами. Часть экипажей и шлюпок были в Александрии, Розетте или на берегу – на абукирском пляже. Его первым сигналом было объявление боевой тревоги; вторым явился приказ шлюпкам, находившимся в Александрии, Розетте и на берегу, вернуться на свои корабли; третьим – приказ экипажам транспортных судов, находившихся в Александрии, явиться на линейные корабли по суше для усиления их экипажей; четвертым – приказ находиться в боевой готовности; пятым – приказ подготовиться к выходу в море; шестым – в 5 часов 10 минут – приказ открыть огонь. Английская эскадра приближалась с величайшей быстротой, но в ее составе можно было заметить только одиннадцать 74-пушечных кораблей, один 50-пушечный и еще маленький корвет. Было 5 часов пополудни, казалось невозможным, чтобы с настолько незначительными силами английский адмирал захотел атаковать линию. Но два других линейных корабля находились к западу от Александрии, вне пределов видимости. Они явились к месту сражения только к 8 часам вечера. Состав линии стоявших на шпринге французских кораблей был следующий: слева – «Герье», «Конкеран», «Спартиат» и «Аквилон», все четыре – 74-пушечные, позади «Герье» находился 36-пушечный фрегат «Серьез»; в центре – «Пепль-Суверен» (74-пушечный), «Франклин» (80-пушечный), «Ориан» (120-пушечный), «Тоннан» (80-пушечный), «Артемиз» (40-пушечный фрегат), за флагманским кораблем стояли два маленьких корвета: справа – «Эрё» (74-пушечный), «Тимолеон» (74-пушечный), «Вильгельм Телль» (80-пушечный), на котором находился адмирал Вильнев, «Меркюр» (74-пушечный), «Женерё» (74-пушечный); за «Женерё» стояли фрегаты «Диана» и «Жюстис» (оба 44-пушечные) – лучшие на флоте. Английская эскадра двигалась в следующем порядке: 1) «Каллоден» (в голове); 2) «Голиаф»; 3) «Зэлэ»; 4) «Орион»; 5) «Одасье» 6) «Тезей»; 7) «Вангард» – флагманский корабль; 8) «Минотавр»; 9) «Беллерофон»; 10) «Дефанс»; 11) «Мажестье» (все 74-пушечные); 12) «Леандр» (50-пушечный) и «Мютин» – 14-пушечный корвет; 13) «Александр»; 14) «Суифтшюр» (последние два корабля находились за пределами видимости, к западу от Александрии).