Он исчез. И все вокруг исчезло…
Я разомкнул слипшиеся веки и увидел нависшего надо мной Сережку. Его заплаканное несчастное лицо было совсем рядом, и он часто дышал и всхлипывал.
— Ты жив! — воскликнул он. Потом захотел сказать что-то еще, но не сумел подобрать слов.
— Да, — приподнялся я, улыбнувшись. — Я жив.
— Ура! — просто произнес он без всяких лишних вопросов и буквально вспыхнул радостью и счастьем. Только дети умеют так быстро перевоплощаться и менять настроение.
Я сел на пол, подтянул брата к себе и крепко обнял. Только сейчас до меня наконец дошло, что все закончилось. И тогда я заплакал…
По моим щекам катились крупные горячие капли, но это были не горько-соленые слезы. Это были слезы облегчения — сладкие, как мед…
— Почему ты плачешь? — спросил Сережка.
Господи, ну почему же мы, люди, так часто идем на поводу у глупых стереотипов, сомнений и собственной трусости? Почему мы держим чувства в себе и мучаем друг друга? Скольких бы проблем можно было избежать, если бы сразу, вот так, обнять любимого человека и сказать:
— Я плачу от счастья, что ты у меня есть. И я благодарю Бога, что ты именно такой!
Январь-март 2007
