Мышеловка - [14]

— Дикое место, — говорит Тобиас.

— Какое-то расползающееся, — отзываюсь я. — И еще огромное.

— Какие ворота! — вырывается у Тобиаса. — Посмотри только на это каменное основание!

— Но стены нет, — отмечаю я. — Ворота стоят посреди голого места.

— Стена забора, должно быть, обвалилась. Похоже на римские развалины.

Мы стоим сразу за воротами на внутреннем дворе, образованном каменными постройками, которые расположены подковой. Стоящий прямо перед нами дом вопросительно воззрился на нас.

— О, я бы так не сказала, — говорю я.

— Вау! — восклицает Тобиас.

— Дверь болтается на одной петле. И окна все выбиты.

— Теперь представь себе, что все это принадлежит нам.

— Есть в этом месте что-то странное. Только не пойму, что. Как будто эти постройки начинают двигаться, когда я отворачиваюсь.

— Ох, это ты уже что-то выдумывать начинаешь, — говорит Тобиас. — Все идеально просто: дом находится прямо перед нами — вполне стандартный дом французского фермера с дверью в центре; два крыла — это служебные пристройки. Смотри, все правое крыло — это один большой амбар, соединенный с домом этим вот деревянным мостиком. Второе крыло представляет из себя ряд более мелких строений с еще одним двориком… Нет, постой, это не дворик, а развалины чего-то. Все заросло травой, и это похоже на огороженный сад… — Он делает паузу и хмурится. — Но может быть, я ошибаюсь, и это…

Мы оба заворожено смотрим на это место, но не в состоянии ничего понять.

В дальнем конце просторного двора мы замечаем поржавевший морской контейнер, криво стоящий на подпорках из кирпича. Пока мы осматриваемся, оттуда появляется маленькая женская фигурка. Женщина машет нам рукой и идет в нашу сторону; волосы, прямые и черные как смоль, легкомысленно развеваются за спиной. «Совсем ребенок!» — с удивлением думаю я. Ей лет девятнадцать-двадцать, никак не больше.

Когда она подходит ближе, я вижу, что лицо ее обветрено, как будто она всю свою жизнь провела на открытом воздухе. Но главное, что сразу бросается мне в глаза, это яркая зелень ее глаз на загорелом лице.

— Хай, я Лизи. Gardienne[7]. Сандрин предупредила, что вы приедете. Предполагается, что я вам тут все покажу. — Ее беглый французский отмечен заметной медлительностью интонаций.

— Вы американка?

— Из Калифорнии, — отвечает она, переходя на английский.

— И вы живете в этом морском контейнере?

— Да.

— Не в доме?

Она зябко передергивает плечами:

— Ни за что! Абсолютно исключено.

— Вы здесь уже давно?

— Я прожила здесь почти год. Летом в контейнере слишком жарко, так что я сплю в гамаке под деревьями.

— А каким ветром вас вообще сюда занесло? — интересуется Тобиас.

— Мне удалось насобирать достаточно денег на билет до Парижа.

— А из Парижа?

— Пришла пешком.

— Пешком? Из самого Парижа?!

— Да. На поезд у меня не было денег. Так что на это ушло несколько месяцев. Когда я приехала сюда, я была совсем худышка.

— А чем же вы питались?

— О, иногда люди давали мне какую-то еду. Иногда я находила ягоды. И немного замечательных листьев.

— Но… а ваши близкие за вас не переживают?

— Семьи у меня нет. Только приемные родители. А уж они за мной скучать не станут.

— Это просто поразительно, — говорит Тобиас.

— Я люблю свободу.

— Вы определенно удивительная женщина.

Она напоминает мне какое-то животное, но в тот момент я никак не могу сообразить, какое именно. Тюленя? Та же текучая энергия, но слишком стройненькая. Кошку? Но она более живая, чем кошка.

— Начнем с амбара, — говорит Лизи. — Это моя любимая часть.

— Какая замечательная крыша!

— Она сделана из традиционной для Лангедока выпуклой черепицы. Очевидно, в старые времена они формовали ее на бедрах молоденьких девушек.

Мы заходим внутрь через своего рода мастерскую и карабкаемся по шаткой лестнице, которая приводит нас в небольшую комнату с полом, усыпанным соломой. Только войдя туда, я чувствую, как повеяло воздухом из-под крыльев, и успеваю заметить сову-сипуху, белую и величественную, которая выпархивает через открытое окно.

Тобиас охает:

— Это невообразимо! Она просто сидела и пялилась на нас целую минуту. Ты видела ее? Похожа на злое привидение.

— Здесь живет пара. У них тут гнездо, — говорит Лизи. — Я стараюсь их не беспокоить. Посмотрите сюда.

Она показывает на проем размером с небольшое окно, и мы заглядываем через него внутрь амбара.

— Он просто громадный, — говорит Тобиас.

— Пол нуждается в починке, — замечаю я.

— Из него выйдет замечательная студия звукозаписи. — Тобиас осматривается и лукаво добавляет: — Анна, а ты могла бы устроить здесь свой собственный ресторан.

— Не говори глупости! Отсюда до ближайшего жилья много миль пути. Как я могу устраивать тут ресторан? К тому же здесь нет дверей.

— Он предназначен для хранения сена, — поясняет Лизи. — Вы можете залезть в него через люк в потолке конюшни, которая находится ниже.

Она ведет нас через дверной проем в крытый деревянный переход. Под нами — водосточная канава.

— Похоже на пересохшую речку, — говорю я.

— О, во время дождя эта канава превращается в довольно большую речку, — небрежно говорит Лизи. — У нас тут часто бывают бури. Это так захватывающе — стоять на этом мостике и наблюдать за молниями: шаровые перелетают через дом, а разряды бьют в холмы.