Мятежный век. От Якова I до Славной революции - [20]
Деккер рисует картину столицы в полдень, когда «на каждой улице подводы и повозки грохочут так, будто весь мир встал на колеса. На каждом перекрестке мужчины, женщины и дети толпятся в таком множестве, что для укрепления домов устанавливают подпорки, а то, толкаясь друг с другом, они бы снесли строения. В одном месте стучат молотками, в другом — набивают обручи на бочки, в третьем — гремят горшками, а в четвертом — булькает вода, под наклоном наливаясь в кружки. Здесь грузчики обливаются потом под ношей, там купеческие служки несут мешки с деньгами, торговцы (как в “чехарде”) скачут из одного магазина в другой, лавочники (словно в гальярде) энергично двигаются и никогда не стоят на месте — все поглощены делом, как сельские поверенные во время выездных сессий суда присяжных».
А вот ночью город выглядит совсем иначе. Деккер смотрит на Лондон в сумерках и видит в нем товарища «для пьяниц, распутников и транжир». Это время суток, когда «торговцы тканями сворачивают свои шелка и бархаты, ювелиры убирают драгоценную посуду и весь город становится похож на частный театр с закрытыми окнами, в котором сейчас всем торговым людям показывают полночную мрачную трагедию». Банкроты и опасные преступники, боясь ареста, днем сидели взаперти, а ночью «начинали вылезать из своих нор, выпрямлять спину и ходить по улицам гордой походкой, как будто намереваясь головой дотянуться до звезд».
Преуспевающий горожанин, который в течение дня «взирал на своих бедных соседей кислее, чем если бы залпом выпил кварту уксуса», теперь выскальзывает на улицу и «пробирается в пивную, где либо в одиночестве, либо сбросившись с кем-то еще, они так набираются однопенсовыми кружками [эля]… что в итоге теряют зрение и способность передвигаться на своих двоих». Они вываливаются в ночь, по дороге вступают в перебранку со столбом и заканчивают попаданием в канаву. Их подмастерья, вопреки клятве в подписанных ими контрактах, «совершают отчаянные вылазки и стремительные возвращения» со своими пинтами. Три устремления лондонцев по ночам — выпивка, танцы и азартные игры.
Проза Томаса Деккера ясная, энергичная и лаконичная. Он обращает внимание на лондонцев у книжного киоска во дворе собора Святого Павла. Они «со скаредностью смотрят (как ослы, с шумом жующие чертополох) на новую книгу, как бы хороша она ни была, и идут дальше (будто им не понравилось), что-то бормоча себе под нос». Он подмечает тот факт, что лондонские публичные дома выставляют перед своими зданиями раскрашенные шесты, а их владельцы всегда подают клиентам томленый чернослив. Деккер рассказывает, что решетки на окнах пабов красят в красный цвет. Он описывает угольщиков с улицы Коулман, мясников Олдгейта и маклеров Хаундсдитча.
Наряд лондонца «похож на тело изменника, которого повесили, растянули на дыбе и четвертовали, — его собрали по разным местам: гульфик из Дании, краски для камзола и манишки из Франции, узкие рукава из Италии, высокая талия нависает, как у немецкого мясника над прилавком в Утрехте, огромные брюки [рукава для ног] говорят по-испански, башмаки дала Польша». Это типичное раздражение эклектичностью лондонского стиля.
Деккер отмечает неприятные привычки иных горожан. Он упоминает разных развеселых «табачников, парфюмеров, изготовителей плюмажа, батистовых складок и воланов»; каждый из них «резвый, вертлявый парень; более легкомысленный, чем музыкант; наряженный так же странно, как придворный шут; несдержанный в речах, распутный в поведении».
Деккер не приемлет распространенную практику браков молодых девушек с богатыми стариками, «потому что у них изо рта пахнет не приятнее, чем от навозной кучи, а тело более иссохшее, чем у мумии, при этом их разум уже возвращается к почти полному невежеству». Он сетует, что лондонские домовладельцы «из-за строительства дымохода, которое обходится им не дороже тридцати шиллингов, и побелки стен помещения, которая вряд ли стоит штукатурки, тут же поднимают цену на жилье, прибавляя три фунта стерлингов в год к той, что была раньше». Во всем чувствуется горечь собственного опыта. Добро пожаловать в мир Лондона времен короля Якова I.
Скупость и алчность сильно занимали ум и другого лондонца. Первое представление «Варфоломеевской ярмарки» Бена Джонсона состоялось в театре «Надежда» в конце октября 1614 года. Спектакль был длинный, примерно трехчасовой продолжительности, и начинался в два часа дня. На сцене была представлена сама сущность Лондона. «Надежду» использовали, кроме прочего, для травли медведей, в таких случаях просто снимали театральные подмостки, и в прологе «Варфоломеевской ярмарки» Джонсон сравнивает этот театр с местом проведения самой ярмарки — «место такое же грязное и зловонное, как Смитфилд». Вонь от мертвых или умирающих животных по-прежнему сохранялась в атмосфере театра. Наверное, на полу также оставалась ореховая скорлупа и огрызки яблок. Где-то внутри «Варфоломеевской ярмарки» жила душа и суть Лондона той поры. Персонажи этого произведения — порождение Лондона, в котором все люди только актеры.
Чтобы создать подобие ярмарки, на сцене возвели парусиновые ярмарочные балаганы. Появляется одно действующее лицо, вскоре к нему присоединяется другое, затем еще одно, и вот уже перед зрителем предстает толпа горожан. Они говорят колкости, они ругаются, они смеются. Они дерутся. Они непристойны. Они мочатся. Они блюют. Они надувают друг друга. Пара из них затягивает песню. Возникают разные истории и сюжеты, только чтобы снова раствориться в нарастающей суете ярмарки. Проститутки и карманники сталкиваются с музыкантами и буфетчиками.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна, которая всегда была единым целым, сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. В этой книге показана история Англии от периода неолита, первых поселений и постройки Стоунхенджа до возведения средневековых соборов, формирования всеобщего права и конца правления первого короля династии Тюдоров Генриха VII.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна, которая всегда была единым целым, сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. В этой книге освещается период правления в Англии династии Тюдоров.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. Повествование в этой книге начинается с анализа причин, по которым национальная слава после битвы при Ватерлоо уступила место длительному периоду послевоенной депрессии.
Многие из написанных Акройдом книг так или иначе связаны с жизнью Лондона и его прошлым, но эта книга посвящена ему полностью. Для Акройда Лондон — живой организм, растущий и меняющийся по своим законам, и потому «Лондон» — это скорее биография города, чем его история. В книге есть главы об истории тишины и об истории света, истории детства и истории самоубийства, истории кокни и истории алкогольных напитков. Возможно, «Лондон» — самое значительное из когда-либо созданных описаний этого города.
Новая книга Питера Акройда – очередное доказательство того, что биография города не менее, а возможно и более увлекательна, чем биография любой знаменитости. Особенно если новым героем исторического расследования Акройда становится Венеция. Самый загадочный и независимый город Италии, бывшая республика, расположенная на ста восемнадцати островах, город, над которым постоянно висит угроза затопления, Акройд описывает в свойственной ему манере документалиста-романтика. Акройд разбирается в том, почему венецианцы так отличаются от остальных жителей Италии, как получилось, что на постоянно подтопляемых островах появились и сохранились сотни произведений искусства, и когда великая империя купцов и художников превратилась в город Казановы, туристов и резиновых сапог.
Признанный летописец Лондона Питер Акройд в своей новой книге изменяет обыкновению прогуливаться по городу. На этот раз он уводит нас в подземные глубины британской столицы. Автор открывает для своих читателей настоящий город-призрак со его улицами, реками, монастырями и канализацией. Вы сможете охватить взглядом весь исторический период развития Большого Лондона: от памятников Бронзового века, римских тротуаров и средневековых кладбищ до первых станций старейшего в мире метро. В главах о пресловутых городских трущобах мы увидим, помимо исторического анализа, искреннее сочувствие к обитавшим в них людям.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. В этом томе события истории Англии берут отсчет с 1902 года, когда завершилась Англо-бурская война, в ходе которой тех, кто раньше испытывал гордость за империю, постепенно охватывали разочарование и стыд.
История Англии – это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней – не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. Период между Славной революцией (1688) и победой армии союзников при Ватерлоо (1815) вобрал в себя множество событий.